Российские спецназовцы, участвующие в спецоперации на Украине, получили новейшие армейские снайперские винтовки Чукавина (СВЧ) — для того, чтобы проверить их в бою. «Первые отзывы о новом стрелковом комплексе были положительные», — рассказал анонимный собеседник РИА Новости. Он ещё уточнил, что спецназу переданы винтовки под отечественный снайперский патрон 7,62 на 54 миллиметра.
СВЧ разработана концерном «Калашников», который входит в Ростех. Новое оружие должно обеспечивать поражение одиночных целей первым выстрелом на расстоянии до километра.
Полуавтоматический стрелковый комплекс разработан под два патрона — российский 7,62 на 54 миллиметра и натовский 7,62 на 51. Масса новой винтовки без боеприпасов составляет 4,6 килограмма. Длина варьируется в пределах 115 сантиметров и зависит от версии. Ёмкость магазина — десять патронов.
Предполагается, что СВЧ постепенно заменит в войсках снайперскую винтовку Драгунова (СВД), принятую на вооружение еще в начале 60-х годов.
Госиспытания СВЧ завершились осенью прошлого года. Если она выдержит испытания реальными боевыми условиями, то поступит на вооружение уже в этом году.
Новость о новом оружии вызвала в соцсетях живой интерес. При этом многие комментаторы обсуждали её, что называется, со знанием дела:
«Если поставлять для СВО на Украине эту винтовку, то только с увеличенным объёмом магазина! Она очень удобна для ближнего боя, и вполне заменяет автомат!».
«В условиях уличных боёв намного получше будет, чем СВД».
«Объяснили бы, чем она лучше. Старая винтовка бьёт на 1,2 км, эта на 1 км, так в чем резон?».
Но некоторые задавались вопросом, как так: НАТО поставляет ВСУ управляемые реактивные снаряды, а мы радуемся новой снайперской винтовке…
Но военный эксперт Алексей Леонков объяснил, появление на линии соприкосновения новой снайперской винтовки — это очень важный элемент в ближнем контактном бою.
— Несмотря на то, что у ВСУ есть управляемые реактивные снаряды, которые бьют точно по заданным координатам и прилетают точно в цель, снайперские винтовки тоже играют очень важную роль. Ведь снаряды бьют по стационарным целям, а снайпер уничтожает живую силу противника, и, если у него есть подходящее оружие, он один может заменить целый взвод, а то и роту. Как правило, у снайпера один выстрел поражает одну цель. К тому же в ходе контактного общевойскового боя с применением стрелкового оружия расходуется огромное количество стрелковых боеприпасов. Снайпер куда эффективнее. Поэтому есть негласное правило: когда в ходе боевых действий и обнаруживают снайпера, то его стараются уничтожить в первую очередь из-за его эффективности
«СП»: — По опыту военных конфликтов в других странах — насколько важную роль в них играли снайперы?
— Когда мы штурмовали город Алеппо в Сирии, а «мы» — это подразделения сирийской армии и российские Силы специальных операций, то наши военные как раз применяли снайперские винтовки. Но не те, что входили, например, в арсенал министерства обороны ВС. Там были специализированные винтовки, имеющие дальность поражения от полутора километров и дальше. Так вот, снайперы выполнили очень важную роль: они ликвидировали большинство руководителей отрядов тех самых бармалеев, удерживающих часть Алеппо. После этого начался штурм, и он оказался успешным. Боевики, оставшиеся без командования, не смогли сопротивляться.
Снайперские винтовки актуальны на других театрах боевых действий. Их активно применяли американцы, когда вели боевые действия на Ближнем Востоке и в Афганистане. Так что снайперская винтовка активно вносит свой вклад в победу, это достаточно эффективное оружие, хотя и специфическое.
Специалиста по снайперскому делу готовят очень долго, и подготовка обходится очень дорого. Но затраты на обучение снайпера с лихвой возмещаются его эффективностью на поле боя.
«СП»: — В целом, можно ли говорить о паритете в оснащённости современными высокотехнологичными вооружениями между российскими силами, задействованными в спецоперации и ВСУ, которых всяческими убойными новинками щедро снабжает Запад?
— Безусловно, такой паритет есть. А огневое преимущество вообще на нашей стороне. Но Запад компенсирует этот недостаток преимуществом в разведданных, в этом плане они, к сожалению, нас опережают по количеству средств разведки, которые они развернули в космическом и воздушном пространстве. Этого им удалось достичь из-за невыполнения нами определенных решений, связанных с силами воздушно-космической разведки, в создании такого их уровня, который был при Советском Союзе. В области космической разведки эти задачи были выполнены только частично. Про воздушную разведку можно сказать то же самое. Она сейчас представлена в виде военных комплексов беспилотников. А беспилотники там, где активно действует ПВО, имеют ограниченную эффективность.
У нас нет самолетов-разведчиков, хотя был прецедент, когда применяли Су-34 с контейнерной установкой. Его появление на поле боя сразу внесло коррективы в сторону улучшения получения данных и отработки по этим данным огневых комплексов. Беспилотники также используются как тактические разведчики для корректировки артиллерийского огня или систем залпового огня, но на глубину не более 50 км. В целом они себя оправдывают. Но из-за того, что имеют только оптические каналы разведки, у них есть определённые ограничения. Например, они не могут работать против радиотехнических средств. Хотя, конечно, это уже дело станций радиотехнической разведки, но у них тоже ограниченный радиус действия. А вот если бы применялся авиационный комплекс разведки, то на нем были бы установлены более совершенные средства и электронной, и радиотехнической разведки. К тому же самолет-разведчик имеет такие же комплексы бортовой обороны, как истребители или истребители-бомбардировщики
По словам эксперта, сейчас в России полным ходом ведутся работы по созданию беспилотных комплексов стратегической разведки. Также вероятно, что начнутся работы и по пилотируемым комплексам воздушной разведки, которые могут действовать и в условиях общевойскового боя, и в условиях сильного противостояния комплексов РЭБ и противовоздушной обороны.
Свежие комментарии