Реакция Америки на события в России, Донбассе, Запорожье и Херсонщине оказалась удивительно сдержанной. Даже скучной, если учесть, что речь идет об исторических событиях, в числе которых пусть частичная, но первая за многие десятилетия мобилизация в российскую армию. Ответный ход будет сделан позднее, примерно через неделю. У США для него есть три пути на выбор.
В первый день проблема могла быть в искаженном фокусе восприятия, но теперь это очевидно: решение о проведении референдумов на бывшей территории Украины (по итогам которых, скорее всего, площадь России заметно увеличится) и указ Владимира Путина о частичной мобилизации оставили руководство США в растерянности. Второе обстоятельство сыграло большую роль, чем первое.
Потребовалось пять дней, чтобы Джо Байден лично обозначил позицию Вашингтона по плебисцитам в республиках Донбасса, Запорожье и Херсонщине. Ничего оригинального – опять санкции.
«Мы будем работать с нашими союзниками и партнерами над введением дополнительных быстрых и суровых экономических издержек для России», – заявил президент США.
Другими словами, готового ответа нет и не было. Ход России (плебисциты и мобилизацию с точки зрения внешней политики можно рассматривать как две части одного хода) застал врасплох по крайней мере Байдена. Спустя неделю раздумья выясняется, что над быстрым ответом предстоит еще поработать.
По тому разнузданному креативу, который творится в ЕС (разные страны выдвигают разные инициативы по части новых санкций, одновременно оспаривая чужие предложения), там находятся примерно в такой же ситуации, что и Байден. Не знают, как реагировать.
А ведь сперва казалось, что готовый ответ у американцев был. Просто он потом показался недостаточным. Или, наоборот, чрезмерным.
Еще до речи Путина, но уже после того, как руководство ЛДНР, Херсонщины и Запорожья объявило о референдумах, в США обозначили проекты двух скандальных антироссийских мер.
Во-первых, в Конгресс внесли двухпартийный законопроект о применении так называемых вторичных санкций против тех неамериканских компаний, которые закупают российскую нефть.
Во-вторых, подчиненный Байдену Минюст обратился к Конгрессу с просьбой принять пока еще не внесенную инициативу, которая позволит конфисковать замороженные активы России с целью передачи их Украине.
Но потом выступил Путин – и началось смятение. В речь, которую президент США должен был читать на генассамблее ООН, внесли срочные правки. Но могли бы и не вносить – интересного в ней от этого не прибавилось.
«США с партнерами работают над тем, чтобы создать издержки для России, чтобы сдержать атаки на территорию НАТО», – изрек президент, как будто бы эта «работа» продолжается не с февраля (чтобы не сказать – с марта 2014 года).
Что характерно, ничего интересного не было обнародовано и через сутки после байденовской речи, и через двое суток. Официальная внешнеполитическая мысль зависла и выдает только старые штампы.
Это разительно контрастировало с материалами в американских СМИ. Как и в Белом доме, там резонно спрогнозировали ситуацию так, что уже очень скоро заявленные границы России расширятся за нынешнюю линию фронта. Это потребует от Москвы дальнейших политических, юридических и военных решений.
А главное решение – мобилизация 300 тысяч россиян – уже претворяется в жизнь. Оно существенно меняет баланс военных сил в Восточной Европе.
В то же время акцент журналисты сделали на наиболее экстремальных сценариях (от них рейтинг выше) и пытали отставных военных вопросами о том, чем США ответят России на ядерный удар по Украине.
Хотя Америка сейчас занята в основном своими проблемами – от экономики до скорых выборов в Конгресс, такого акцента американцы пропустить уже не могли. Атмосфера стала накаляться, а Вашингтон молчал, пока не надумал то самое обещание совместной работы над стремительными санкциями, но применительно к референдумам, а не к мобилизации. Как на нее реагировать, не решено до сих пор.
Вопрос столь резкого изменения баланса сил в Европе, разумеется, не из легких. Но ответный шаг по-своему прост.
Американский лидер, как русский витязь, стоит на распутье. Там три пути.
Первый – это поддержание ставки, эскалация конфликта, значимые действия в деле конфронтации с Москвой. Или – менее значительные шаги, но по нескольким направлениям сразу: пара чувствительных санкций, отправка дополнительных штыков на военные базы НАТО в Восточной Европе, инициирование вопроса об исключении Москвы из Совбеза ООН (спойлер: без шансов, но Украина очень просит), дополнительные поставки оружия в ВСУ.
Однако этот путь означает, что Россия в свой ход повысит ставку еще больше. Госдеп может сколько угодно называть референдумы «фейковыми», но Путин с фразой «мы не блефуем» – реальность, как и информационный невроз на тему ядерной войны, причем незадолго до важных выборов в Конгресс.
Второй путь – стабилизация, передышка для накапливания сил (включая интеллектуальные), период консультаций и рассуждений о необходимости диалога с Москвой. Это окно как будто остается открытым, на что намекает, например, обмен пленными.
Против такого пути возражают «ястребы», указывая, что передышку Москва тоже использует для накопления сил, а «давить» надо именно сейчас. Только вот страшно, ведь США не контролировали эскалацию прежде, не контролируют ее теперь, а при пересечении определенной черты ее вообще никто не сможет контролировать.
Третий вариант – разрядка. Это диалог и выработка (хотя бы первоначальная) новых правил совместной жизни. Это уточнение границ, которые пересекать нельзя.
Миротворцы, каким Байден себя мнит, обычно выбирают третий путь. Но Байден его вряд ли выберет – в силу инерции противостояния и особенностей базовой задачи: США нужен не мир на Украине, а ослабление России.
Некоторый (но крайне незначительный шанс) на разрядку даст победа республиканцев на ноябрьских выборах в Конгресс, если в рядах конгрессменов окажется велико число тех, кого инфляция и колоссальные траты на Украину волнуют больше, чем ущерб, наносимый России.
Вполне возможно, текущая пауза будет выдержана до момента официального расширения границ РФ и подписания Путиным новых президентских указов в области обороны и безопасности, в этой связи неизбежных.
То есть ждать еще плюс-минус неделю – и тогда США сделают свой ход. После него мир может приблизиться к ядерной войне. Или впервые за довольно долгий период сделать шаг в сторону от нее.
Свежие комментарии