Главной темой уходящей недели остаются кадровые назначения, произведённые в Минобороны России. Общество строит свои предположения, оценивая события с чисто обывательской точки зрения. Эксперты к этому вопросу подходят серьёзно и не торопятся с выводами. Так что же происходит в военных кругах?
О сути кадровых перестановок мы уже рассказывали. Но напомним.
Командующим объединённой группировкой войск спецоперации назначен глава Генштаба России Валерий Герасимов. Генерал Сергей Суровикин, главком Сухопутных войск генерал армии Олег Салюков и замначальника Генштаба генерал-полковник Алексей Ким назначены заместителями Герасимова.В Минобороны увеличение уровня руководства СВО объяснили возросшим масштабом боевых задач и необходимостью более плотно координировать действия различных видов и родов войск. Но что скрывается за этими официальными заявлениями?
Статус операции значительно повышается – это очевидно
Об этом в программе «Царьград. Главное» обозреватель Юрий Пронько беседовал с военным обозревателем «Комсомольской правды» Виктором Баранцом.
Юрий Пронько: Виктор, согласны ли с вашими коллегами, которые говорят о том, что произошедшее усиливает Специальную военную операцию и переводит ее на новый уровень?
Виктор Баранец: Если судить по сановитым военачальникам, то, безусловно, статус самой операции значительно повышается. Судите сами: во главе встал начальник Генерального штаба, а он, не забывайте, первый заместитель министра обороны.
Два его заместителя являются главкомами видов Вооружённых сил. Причём один из них – главком самого крупного вида Вооруженных сил – сухопутных войск. То есть вся сановитость этой команды, которая сейчас назначена руководить Специальной военной операцией, говорит о том, что и в Кремле, и в Минобороны решили изменить систему управления СВО.
Ну а теперь о том, о чем уже многие говорят, а о чём и не говорят. Совершенно очевидно, что Суровикин сумел немало сделать для того, чтобы улучшить управление разрозненными группировками.
Почему я говорю «разрозненными». Давайте с вами считать. Армейские подразделения – раз. Два корпуса, Донецкий и Луганский, – два. «Вагнеровцы» – три. Чеченцы – четыре. Добровольцы – пять. Казаки – шесть. И, в конце концов, есть ещё у нас специальные военные резервы. Они там тоже находятся на поле боя.
Во главе СВО нужен был человек с более высокими полномочиями
И весь этот военный кооператив, конечно, требовал очень жёсткого управления. Суровикин здесь навёл порядок. Но дело в том, что ему нередко при решении какой-нибудь небольшой региональной задачи – скажем, взятия населённого пункта – нужно было обязательно согласовывать это с Генеральным штабом, звонить в Главный штаб вида войск и так далее. Получались лишние звенья. А ведь иногда на принятие решений отводились не то что часы, а всего лишь минуты.
Сама практика руководства Специальной военной операцией привела к тому, что эти лишние звенья необходимо было убрать.
Кроме того, во главе Специальной операции надо было поставить человека, который имел бы гораздо более высокие полномочия, нежели генерал армии Сергей Суровикин. Вы не забывайте, он как был, так и остался главкомом Воздушно-космических сил. Это не начальник Генерального штаба, власть которого распространяется на все Вооружённые силы. Генералу армии Герасимову теперь не придётся звонить в Генштаб, в свой родной, и выпрашивать того или иного решения.
То есть мы можем говорить о жёсткой вертикализации управления СВО?
Да, жёсткой вертикализации. Почему это произошло именно сейчас? Это важный момент, о котором почему-то все неохотно говорят, потому что говорить об этом неприятно.
Мы потеряли стратегическую инициативу, оставив Балаклею, Изюм, Купянск и, в конце концов, Херсон. Это факт. Суровикин, возглавив группировку, сумел организацией боевых действий сначала заглушить вражескую стратегическую инициативу, а потом вырвать её из рук.
Вот вам яркое доказательство того, что стратегическая инициатива переходит в руки Российской армии, – это, конечно, Соледар. Пока флаг России не появится над Соледаром, я не буду говорить, что город полностью очищен. Давайте немножко потерпим. Нам будет радостнее, правда.
Но добился этого Суровикин. А теперь же стоит другая, более грандиозная задача. Перед нами нужно открыть просто для наступления на главный опорный пункт врага – гигантский вот этот агломерат Славянск – Краматорск. Что нужно для того, чтобы нам вырваться на эти полевые просторы, где, в общем-то, ровная местность? Нам нужно сломать вторую дверь в стратегической обороне противника, чтобы взять Артёмовск.
Когда наступит час икс, суровикинской власти не хватит
Но именно в тот момент, когда наступит час икс, когда нужно проломить последние редуты обороны противника и выйти на стратегический простор, – вот тут уже суровикинской власти не хватает. Здесь нужны другие люди, с другой властью. А Суровикин побудет замом, он рулит авиацией и будет отвечать за эти вопросы.
Почему второй зам – это главком сухопутных войск? Да потому что больше всего на поле представлены сухопутные войска. Да и вообще, все эти назначения говорят о том, что Генштаб перебирается в окопы. Раньше управление спецоперацией находилось в теплых кабинетах с лакированными полами на Фрунзенской набережной. А теперь оно переезжает непосредственно на передок.
Было такое в истории наших войн? Было. Не мне вам рассказывать, что во время Великой Отечественной войны было, что и начальник Генерального штаба назначался командующим фронтом, брал чемоданчик, револьвер и уезжал в штаб какого-нибудь фронта лично руководить операцией.
Сейчас многие находятся в каком-то ожидании, что вот-вот что-то произойдёт. Вот вы находитесь в ожидании?
Более чем. Но я, как человек, служивший в этом пианино, я должен сказать, что мы сейчас немного исстрадались в отсутствие крупных побед. Прямо душа чешется: вот завтра придёт Герасимов, махнёт шашечкой – и мы куда-то сразу попрём.
Нет, дорогие друзья, Герасимову, во-первых, надо сначала «схватить» ситуацию. Во-вторых, необходимо укомплектовать мобилизованными те подразделения, в которых не хватает личного состава. Кроме того, надо получить боевую технику, определить генеральный план наступления. Так что перед Герасимовым встают очень серьёзные задачи.
Стратегия меняться не будет, но она будет связана с тем, чтобы у Герасимова не появилось головной боли из-за появления у ВСУ немецких, британских и американских танков.
Одна из стратегических задач Герасимова – вот это всё барахло рубить, как только оно пересечет украинскую границу. То есть жечь, уничтожать и так далее. Потому что это может очень серьёзно повлиять на дальнейший ход операции. Чем больше брони будет у украинской армии, тем сложнее нам решать задачи. Значит, нам надо ломать их логистику. И мне кажется, что всё это генерал армии Валерий Герасимов понимает лучше меня.
Я предвижу наступление на Славянск и Краматорск, где будет генеральное сражение за Славянск и Краматорск, генеральное сражение за полное освобождение Донецкой Народной Республики. И это будет труднейшая задача. Это вам не бои за Соледар, это не Артёмовск и даже не «Азовсталь». Там агломерация тоже очень сложная, и нам придётся серьёзно поработать.
Свежие комментарии