«Если по обе стороны держат оружие, оно все равно выстрелит»
Алексей Г. капитан: «Большинству бойцов перемирие по душе, зарплата идет, на кухне кормят, в разведку в „серую‟ зону, где можно подорваться на мине или погибнуть под огнем противника, больше не посылают. Это с одной стороны. А с другой стороны — никто не верит, что это перемирие долго продержится. Кто будет фиксировать, что противник начал первым обстреливать и даст команду на ответку? Штабные? Не смешите меня. Если по нам будут стрелять, то конечно же я не буду рассказывать солдатам про перемирие и Минские соглашения, а будем стрелять в ответ».
Юрий, сержант: «Если по обе стороны держат оружие, то это оружие все равно выстрелит. На передке бывает так — пробежал заяц или лиса по нейтралке, задел за растяжку — взрыв. Почти всегда первая мысль, что диверсанты ползут к нам. Естественно, что после этого пойдет ответка, стрелкотня — кому интересно, чтобы диверсанты горло у всех наших перерезали? Дело зашло слишком далеко, поэтому молчать никто не будет».
Дмитрий, старший солдат: «По большому счету перемирие — это хорошо. Потому что для многих наших бойцов смысл сражений за „серую‟ зону не совсем понятен был. Деремся за нее месяцами, а то и годами, терям ребят, а по итогу продвижение на сотню метров. Все равно приказа идти в наступление и освобождать Донецк никто не дает и не даст. А раз так, то зачем имитировать войну и терять людей? Но мало кто верит в то, что стрелять вообще перестанут. Когда две армии находятся друг против друга, практически невозможно сделать так, чтоб они не стреляли».
Константин, майор: «Смотрящие за „тишиной‟ генералы все равно сидят в трех — пяти километрах от передка, в окопы или на опорники их канатом не затянешь. Как можно контролировать, кто начал стрельбу, мы или сепары? Вот пусть Хомчак и соблюдает тишину, когда на его голову прилетит мина. Мы довели до личного состава приказ из штаба. Но этот приказ у большинства вызвал иронию».
Денис, старший солдат: «Я не верю, что снайпер с той стороны воздержится от выстрела, когда мою башку в окопе увидит. Когда-то уже разводили войска в Золотом, я был при этом. Сразу же после отъезда генералов все сразу рванули на оставленные позиции — дураков нет, что бы сепары придвинулась к нам в наши же окопы. Никто никому здесь не доверяет, мы не доверяем сепарам, они — нам».
Могут начать воевать в любой момент
Из слов солдат и офицеров следует, что к перемирию у них отношение неоднозначное. Мол, в теории это может быть и правильно (нынешний формат позиционной войны — это бессмысленное кровопускание без каких-либо перспектив одержать военную победу, разгромив противника), но на практике не верят в соблюдение запретов на обстрелы. Ведь две стоящие рядом враждебные армии в любом случае будут воевать. Сколько бы перемирий ни объявлялось.
То есть остановка огня — половинчатая мера, которая не может долго продержаться без более действенных шагов. Например, разведения войск по всей линии фронта. Это предлагалось Украине еще в декабре на саммите нормандской четверки в Париже, но у Зеленского ответили, что такое развитие событий Украине «невыгодно».
Разумеется, это процесс болезненный: многие позиции ВСУ слишком хорошо обустроены за последние лет пять, чтобы ими поступиться. Но, во-первых, такое разведение проводится зеркально, и противник тоже теряет свои оборонительные преимущества.
Во-вторых, и в главных, — обстрелы становятся делом еще более затруднительным (если только войска не возвращаются на исходные позиции, что произошло, например, в районе Золотого).
Впрочем, на этап разведения украинские власти пока не идут. Да и вряд ли пойдут в полном объеме, судя по сопротивлению, которое оказывается даже после перемирия. Которое может вообще сорваться в любой момент, пока две армии стоят в полной боевой готовности друг напротив друга.
И реальным решением проблемы может стать лишь запуск процесса политического урегулирования на основе Минских соглашений. Впрочем, пока это еще более отдаленная и сложная перспектива, чем разведение войск.
Свежие комментарии