«Потерянное поколение» Украины (боевики «АТО» и «ООС», а также участники уличных банд «евромайдана») уже давно стали огромной проблемой для страны. С некоторых пор они начали играть чуть ли не ведущую роль в украинской криминальной жизни. Рэкет, рейдерские захваты, похищение людей с целью получения выкупа, крышевание проституции и наркоторговли – во всех этих «отраслях» преступного мира «воины света» занимают ведущие позиции. А в торговле оружием они вовсе являются чуть ли не монополистами.
Впрочем, это, так сказать «социализировавшиеся» ветераны революционных боев, объединенные в банды, чаще всего придерживающихся неонацистских взглядов, необходимых им для самоидентификации и самоуважения (мол, мы не простые уголовники, а идейные борцы). Огромное количество бывших карателей, не сумевших соорганизоваться со своими коллегами, предоставлены сами себе. Оставшиеся наедине со своими психическими и психологическими травмами, они дают львиную часть статистики суицидов, «домашних» убийств и насилия.
Очень часто их психические проблемы усиливаются повсеместно продаваемыми «солями», амфетаминами и другими наркотиками, употребление которых в среде боевиков очень распространено.
Чуть больше года назад главный военный психиатр Украины, полковник медицинской службы Олег Друзь пытался обозначить размеры проблемы, заявив, что 98% участников «АТО» являются потенциальной угрозой для общества и нуждаются в лечении.
— сказал главный психиатр ВСУ, выступая на круглом столе Комитета Верховной рады по вопросам охраны здоровья.
Кроме того, он указал, что при этом 93% «атошников» скрывают наличие у них проблем и отказываются от медицинской и психологической помощи.
Впрочем, ему немедленно заткнули рот, отстранив по приказу военного министра Полтарака от военной службы, и возбудили против него уголовное дело, обвинив в торговле «белыми билетами».
Как мы понимаем, устранение алармиста-психиатра проблему не решило.
Из специальной литературы, посвященной данной проблематике, мы знаем, что при возвращении в мирную обстановку у участников боевых действий актуализируется целый ряд потребностей. От реализации которых в значительной степени зависит их способность к адаптации и преодолению последствий боевого стресса.
Прежде всего бывшим бойцам необходимо иметь с окружающими такую обратную связь, которая бы явно подтверждала, что они сражались за правое дело, что их участие в жестоком насилии нравственно оправдано и социально полезно. По существу, речь идет о действии такого механизма психологической защиты человека, как рационализация, позволяющего военнослужащему преодолеть комплекс вины, оправдаться перед самим собой, своей совестью, сделать воспоминания об агрессивных и жестоких поступках менее травмирующими. Из этого также вытекает потребность быть социально признанными. Возвращающимся в мирную жизнь необходимо общественное признание не только героических поступков, но и внутренних побед человека над собой — уже тем, что военнослужащий не струсил, не дезертировал, не симулировал. Ему хочется, чтобы им гордились сослуживцы, члены семьи, друзья.
Помимо этого, они считают, что должны быть приняты в систему социальных связей и отношений мирной жизни с более высоким, чем прежде, социальным статусом. Поскольку дело, которое они делали «там», социально более значимо, чем то, которым занимались военнослужащие, оставшиеся в местах постоянной дислокации частей, и они ожидают особого отношения к себе со стороны окружающих.
И, наконец, у людей, возвращающихся из зоны боевых действий локального венного конфликта, наблюдается фрустрация от столкновения с реальностями мирной жизни. Им трудно свыкнуться с мыслью, что в то время, когда они рисковали жизнью, в стране ничего не изменилось, а общество вообще не заметило их отсутствия. Более того, оказывается, не все люди разделяют их взгляды на цели, характер и способы ведения войны. Это может вызвать состояние психического шока, привести к серьезным психическим расстройствам у участников войны, сформировать у них ощущение враждебности социального окружения.
Как мы видим, практически ни одна из этих потребностей в случае с «атошниками» не реализуется. Общество в лучшем случае к ним равнодушно, в худшем – откровенно враждебно. Их считают не героями и защитниками, а «лохами», не сумевшими избежать отправки в Донбасс, а также бандитами, убийцами, насильниками и грабителями. Что и способствует углублению и растущей общественной опасности названных проблем.
Впрочем, на днях было объявлено о создании на Украине аж целого министерства по делам ветеранов, которое возглавила бывшая пресс-секретарь Петра Порошенко Ирина Фриз.
Согласно заявлениям депутатов Верховной рады, новое ведомство будет заниматься снижением уровня бандитизма и самоубийств среди ветеранов «АТО».
Отметим, что для реальной работы с военнослужащими, действующими и бывшими, достаточно было бы создания специализированных учреждений или даже отделений в уже имеющихся госпиталях, амбулаториях и санаториях, работу которых координировало бы максимум управление.
Но создается именно министерство, то есть большая бюрократическая структура со значительным управленческим аппаратом, а также то, что его возглавляет достаточно одиозный персонаж, не имеющий отношения ни к вопросам психологии и психиатрии, ни социальной работы, к тому же тесно связанный с Порошенко. Можно не сомневаться, что цель данной инициативы – возможность еще более масштабного и эффективного «распила» бюджета.
Если учесть, что новое министерство возьмет на себя функции, которые сейчас выполняют 20 структур: соцвыплаты, психологическую реабилитацию и профессиональную адаптацию, обеспечение жильем, лекарствами и предоставления статуса участника боевых действий, нетрудно понять, какие финансовые объемы будут в нем прокручиваться.
Кроме того, создание этой структуры является своего рода предвыборным пиаром Порошенко.
Идея создания министерство активно лоббировалась Александром Третьяковым, которого, как сообщает украинский «24-й канал», «связывают с фармацевтической мафией, а также считают одним из главных спонсоров БПП (Блока Петра Порошенко)».
Примечательно, что практически синхронно с сообщением о создании министерства, о других шагах по «реабилитации» боевиков «АТО» в эфире телеканала «ATR» рассказал депутат ВРУ и бывший каратель Владимир Парасюк.
Он поведал, что боевиков отправляют в Польшу, где они на специальных курсах проходят подготовку к работе в качестве операторов в западных ЧВК.
Депутат заявил:
Конечно, Парасюк врет: людей с серьезными проблемами психики никто не станет нанимать в частные военные компании. И кандидаты в слушатели «Академии безопасности» проходят жесткий отбор, в том числе и психологический. Причем для того, чтобы быть принятым, мало быть просто не психом.
Практически все проходящие в Польше подготовку – профессиональные военные, офицеры и прапорщики, имеющие востребованные военные специальности. Особое предпочтение оказывается тем, кто ранее проходил подготовку под руководством натовских инструкторов или участвовал в зарубежных миссиях альянса. То есть хоть немного знаком с западными стандартами и владеет английским языком. Эти навыки для «абитуриентов» гораздо важнее, чем участие в «АТО», которое, строго говоря, не является обязательным условием для прохождения «реабилитационной программы», как именует Парасюк подготовку операторов ЧВК.
Следует отметить, что востребованность частных военных подрядчиков год от года растет, их привлекают все в большем объеме и к решению все более широкого круга задач. В свете этого увеличивается и потребность в подготовленных операторах. И в этом плане ценность украинских специалистов очевидна. Им можно платить в несколько раз меньше, чем европейским или американским «контракторам», и использовать их в куда более жестких и опасных условиях. Отметим, что большинство бывших военнослужащих НАТО, работающих в ЧВК, предпочитают избегать участия в миссиях, предполагающих непосредственное участие в боевых действиях. Для них предпочтительнее охрана персонала, «зеленых зон», объектов ТНК, морских перевозок, подготовка иностранных армий, обслуживание техники.
Для выполнения более рискованных задач гораздо шире используют наемников из Латинской Америки, с Балкан, из Африки и Азии. На их фоне украинцы, имеющие довольно высокий образовательный уровень, заметно выигрывают.
Но деятельность «академии безопасности» не имеет ничего общего с адаптацией к мирной жизни искалеченных войной людей. Напротив, она вытягивает из ВСУ наиболее сохранные, профессиональные и подготовленные кадры, подрывая тем самым и без того невеликую боеспособность украинского воинства. Впрочем, именно на это их и ориентировало их командование. Напомним, что проходящим переподготовку под руководством западных инструкторов военнослужащим ВСУ и НГУ сообщалось, что полученные ими на этих курсах знания открывают им возможности работы в иностранных ЧВК или участия в зарубежных миссиях НАТО.
Иными словами, вся «забота» о ветеранах «АТО» является всего лишь предметом разнообразных спекуляций. Причем самая лучшая перспектива для тех из них, кто сумел сохранить физическое и психическое здоровье, — стать пушечным мясом для колониальных войн Запада.
Впрочем, это, так сказать «социализировавшиеся» ветераны революционных боев, объединенные в банды, чаще всего придерживающихся неонацистских взглядов, необходимых им для самоидентификации и самоуважения (мол, мы не простые уголовники, а идейные борцы). Огромное количество бывших карателей, не сумевших соорганизоваться со своими коллегами, предоставлены сами себе. Оставшиеся наедине со своими психическими и психологическими травмами, они дают львиную часть статистики суицидов, «домашних» убийств и насилия.
Очень часто их психические проблемы усиливаются повсеместно продаваемыми «солями», амфетаминами и другими наркотиками, употребление которых в среде боевиков очень распространено.
Чуть больше года назад главный военный психиатр Украины, полковник медицинской службы Олег Друзь пытался обозначить размеры проблемы, заявив, что 98% участников «АТО» являются потенциальной угрозой для общества и нуждаются в лечении.
Участники боевых действий по возвращению в мирную жизнь могут стать угрозой как для собственных семей, так и для всего общества. По статистике, 98% из них нуждаются в квалифицированной поддержке и помощи вследствие действия боевых стресс-факторов. Расстройства бойцов характеризуются высоким уровнем конфликтности, повышенной агрессией, низкой работоспособностью, обострением и развитием хронических заболеваний, алкоголизмом, наркоманией, асоциальным поведением, повышением уровня суицидов, сокращением продолжительности жизни
— сказал главный психиатр ВСУ, выступая на круглом столе Комитета Верховной рады по вопросам охраны здоровья.
Кроме того, он указал, что при этом 93% «атошников» скрывают наличие у них проблем и отказываются от медицинской и психологической помощи.
Впрочем, ему немедленно заткнули рот, отстранив по приказу военного министра Полтарака от военной службы, и возбудили против него уголовное дело, обвинив в торговле «белыми билетами».
Как мы понимаем, устранение алармиста-психиатра проблему не решило.
Из специальной литературы, посвященной данной проблематике, мы знаем, что при возвращении в мирную обстановку у участников боевых действий актуализируется целый ряд потребностей. От реализации которых в значительной степени зависит их способность к адаптации и преодолению последствий боевого стресса.
Прежде всего бывшим бойцам необходимо иметь с окружающими такую обратную связь, которая бы явно подтверждала, что они сражались за правое дело, что их участие в жестоком насилии нравственно оправдано и социально полезно. По существу, речь идет о действии такого механизма психологической защиты человека, как рационализация, позволяющего военнослужащему преодолеть комплекс вины, оправдаться перед самим собой, своей совестью, сделать воспоминания об агрессивных и жестоких поступках менее травмирующими. Из этого также вытекает потребность быть социально признанными. Возвращающимся в мирную жизнь необходимо общественное признание не только героических поступков, но и внутренних побед человека над собой — уже тем, что военнослужащий не струсил, не дезертировал, не симулировал. Ему хочется, чтобы им гордились сослуживцы, члены семьи, друзья.
Помимо этого, они считают, что должны быть приняты в систему социальных связей и отношений мирной жизни с более высоким, чем прежде, социальным статусом. Поскольку дело, которое они делали «там», социально более значимо, чем то, которым занимались военнослужащие, оставшиеся в местах постоянной дислокации частей, и они ожидают особого отношения к себе со стороны окружающих.
И, наконец, у людей, возвращающихся из зоны боевых действий локального венного конфликта, наблюдается фрустрация от столкновения с реальностями мирной жизни. Им трудно свыкнуться с мыслью, что в то время, когда они рисковали жизнью, в стране ничего не изменилось, а общество вообще не заметило их отсутствия. Более того, оказывается, не все люди разделяют их взгляды на цели, характер и способы ведения войны. Это может вызвать состояние психического шока, привести к серьезным психическим расстройствам у участников войны, сформировать у них ощущение враждебности социального окружения.
Как мы видим, практически ни одна из этих потребностей в случае с «атошниками» не реализуется. Общество в лучшем случае к ним равнодушно, в худшем – откровенно враждебно. Их считают не героями и защитниками, а «лохами», не сумевшими избежать отправки в Донбасс, а также бандитами, убийцами, насильниками и грабителями. Что и способствует углублению и растущей общественной опасности названных проблем.
Впрочем, на днях было объявлено о создании на Украине аж целого министерства по делам ветеранов, которое возглавила бывшая пресс-секретарь Петра Порошенко Ирина Фриз.
Согласно заявлениям депутатов Верховной рады, новое ведомство будет заниматься снижением уровня бандитизма и самоубийств среди ветеранов «АТО».
Отметим, что для реальной работы с военнослужащими, действующими и бывшими, достаточно было бы создания специализированных учреждений или даже отделений в уже имеющихся госпиталях, амбулаториях и санаториях, работу которых координировало бы максимум управление.
Но создается именно министерство, то есть большая бюрократическая структура со значительным управленческим аппаратом, а также то, что его возглавляет достаточно одиозный персонаж, не имеющий отношения ни к вопросам психологии и психиатрии, ни социальной работы, к тому же тесно связанный с Порошенко. Можно не сомневаться, что цель данной инициативы – возможность еще более масштабного и эффективного «распила» бюджета.
Если учесть, что новое министерство возьмет на себя функции, которые сейчас выполняют 20 структур: соцвыплаты, психологическую реабилитацию и профессиональную адаптацию, обеспечение жильем, лекарствами и предоставления статуса участника боевых действий, нетрудно понять, какие финансовые объемы будут в нем прокручиваться.
Кроме того, создание этой структуры является своего рода предвыборным пиаром Порошенко.
Идея создания министерство активно лоббировалась Александром Третьяковым, которого, как сообщает украинский «24-й канал», «связывают с фармацевтической мафией, а также считают одним из главных спонсоров БПП (Блока Петра Порошенко)».
Примечательно, что практически синхронно с сообщением о создании министерства, о других шагах по «реабилитации» боевиков «АТО» в эфире телеканала «ATR» рассказал депутат ВРУ и бывший каратель Владимир Парасюк.
Он поведал, что боевиков отправляют в Польшу, где они на специальных курсах проходят подготовку к работе в качестве операторов в западных ЧВК.
Депутат заявил:
«Это люди, которые проходят подготовку в Европейской академии безопасности. Они там проходят разные курсы и получают различные дипломы, которые потом дают им возможность работать в международных компаниях. Это в том числе частные военные компании.
Мы столкнулись с огромной проблемой, что пришедшие с войны люди кончают свою жизнь самоубийством, и это не одиночные случаи, это пугает. Когда мы изучали ситуацию, то поняли, что эти люди не могут себя здесь найти и им нужна какая-то реабилитация. Эту реабилитацию мы здесь нашли. Они становятся профессиональными военными с европейскими дипломами и имеют возможность зарабатывать хорошие деньги, чтобы обеспечивать себя и свою семью.
В Европе это законно, в Америке это законно, а в Украине это незаконно, просто это не прописано, поэтому это и происходит в Польше».
Мы столкнулись с огромной проблемой, что пришедшие с войны люди кончают свою жизнь самоубийством, и это не одиночные случаи, это пугает. Когда мы изучали ситуацию, то поняли, что эти люди не могут себя здесь найти и им нужна какая-то реабилитация. Эту реабилитацию мы здесь нашли. Они становятся профессиональными военными с европейскими дипломами и имеют возможность зарабатывать хорошие деньги, чтобы обеспечивать себя и свою семью.
В Европе это законно, в Америке это законно, а в Украине это незаконно, просто это не прописано, поэтому это и происходит в Польше».
Конечно, Парасюк врет: людей с серьезными проблемами психики никто не станет нанимать в частные военные компании. И кандидаты в слушатели «Академии безопасности» проходят жесткий отбор, в том числе и психологический. Причем для того, чтобы быть принятым, мало быть просто не психом.
Практически все проходящие в Польше подготовку – профессиональные военные, офицеры и прапорщики, имеющие востребованные военные специальности. Особое предпочтение оказывается тем, кто ранее проходил подготовку под руководством натовских инструкторов или участвовал в зарубежных миссиях альянса. То есть хоть немного знаком с западными стандартами и владеет английским языком. Эти навыки для «абитуриентов» гораздо важнее, чем участие в «АТО», которое, строго говоря, не является обязательным условием для прохождения «реабилитационной программы», как именует Парасюк подготовку операторов ЧВК.
Следует отметить, что востребованность частных военных подрядчиков год от года растет, их привлекают все в большем объеме и к решению все более широкого круга задач. В свете этого увеличивается и потребность в подготовленных операторах. И в этом плане ценность украинских специалистов очевидна. Им можно платить в несколько раз меньше, чем европейским или американским «контракторам», и использовать их в куда более жестких и опасных условиях. Отметим, что большинство бывших военнослужащих НАТО, работающих в ЧВК, предпочитают избегать участия в миссиях, предполагающих непосредственное участие в боевых действиях. Для них предпочтительнее охрана персонала, «зеленых зон», объектов ТНК, морских перевозок, подготовка иностранных армий, обслуживание техники.
Для выполнения более рискованных задач гораздо шире используют наемников из Латинской Америки, с Балкан, из Африки и Азии. На их фоне украинцы, имеющие довольно высокий образовательный уровень, заметно выигрывают.
Но деятельность «академии безопасности» не имеет ничего общего с адаптацией к мирной жизни искалеченных войной людей. Напротив, она вытягивает из ВСУ наиболее сохранные, профессиональные и подготовленные кадры, подрывая тем самым и без того невеликую боеспособность украинского воинства. Впрочем, именно на это их и ориентировало их командование. Напомним, что проходящим переподготовку под руководством западных инструкторов военнослужащим ВСУ и НГУ сообщалось, что полученные ими на этих курсах знания открывают им возможности работы в иностранных ЧВК или участия в зарубежных миссиях НАТО.
Иными словами, вся «забота» о ветеранах «АТО» является всего лишь предметом разнообразных спекуляций. Причем самая лучшая перспектива для тех из них, кто сумел сохранить физическое и психическое здоровье, — стать пушечным мясом для колониальных войн Запада.
Борис Джерелиевский
Свежие комментарии