Из английского люблю только юмор. Из их юмора обожаю старенькую карикатурку. Две чопорные леди в необъятном подвале. Видимо, одна из них демонстрирует свое хозяйство новой соседке. Вся конструкция подсобки состоит из бесчисленных полок. На них в строгом порядке бесконечные ряды стеклотары с консервированной вишней.
Отвечая на недоуменный взгляд соседки, хозяйка поясняет: «В холодный зимний вечерок мой муж любит в стаканчик джина бросить вишенку...».
Зима на носу. Я не люблю джин, даже с консервированной вишней. Зато с удовольствием закусываю рюмочку ракы соленой маслинкой. Посчитал, что на зимовку мне вполне хватит всего-то трех пятилитровых баллонов. Сейчас зеленые оливки продаются на каждом шагу. Стоят они в пять раз дешевле, чем уже засоленные. Экономия! Для двух емкостей я купил плоды на ближайшем базаре. Для одной как бы наворовал с бесхозного дерева во дворе. (С детства помню, что ворованные яблоки вкуснее. Решил проверить правило на экзотике.) Ну и пошел к соседу за рецептом засолки. Шок!
Оказалось, что первые десять дней надо трижды в сутки менять воду. Обычно это после фажра – утреннего намаза, затем перед зухром – полуденной молитвой и наконец в районе магриба – вечернего ритуала. Только так вымывается горечь. И уже потом на три-четыре месяца заливается сам рассол. Мало того что я накрутил на счетчике полтонны недешевой воды, но еще и стал «маслиновым пленником». Когда мне предложили прочитать лекции в соседнем городе, пришлось отказаться – надо было еще менять воду. (За гонорар можно было купить фуру этой байды, но так уж устроен человек – не променяет плохонькое свое на роскошное покупное...)
Так вот, переливая воду, я нечаянно прочувствовал всю разницу бытового эмпирического опыта – модели бытия России и дальнего Юга. В России вкалываешь до потемнения в глазах раком на посадке-прополке-уборке, скажем, огурцов. Зато потом, перед долгой зимой, просто бросаешь их в бочку с рассолом и вынимаешь хрустящие уже прямо под запотевшую. Скажем, на День народного единства.
На Юге же томно собираешь без проблем плоды с вечных олив, посаженных еще дальними предками. Зато потом море воды, куча времени, океан ручного труда. Мы знаем, как преодолеть свою врожденную чудовищную лень на старте. Они понимают, как не впасть в природную оцепеняющую негу на финише. Симбиоз, однако...
Погрузившись в эти бытийные матрицы, я наконец понял, что толкало моих предков в пылевые бури и жажду южных походов, зачем царский таможенник Верещагин давился черной икрой на южных границах империи и почему, рискуя жизнью, освобождал гаремы товарищ Сухов. Павлины, говоришь? Нет, не только павлины! Да, в логическом, рассудочном приоритете у России почти всегда был Запад. После раскола христианства Запад получил индульгенцию на жесткую колониальную модель и обогнал нашу империю, где православие исповедовало инкорпорирование, а не тотальное ограбление присоединяемых территорий и народов. Ведь нет в православии лукавой католической уловки reservatio mentalis, которую мощно перевел один украинский чиновник: «Давайте сволочам любые обещания, вешать будем потом». Одна религия разрешила грабить, другая обязывала воспитывать. Т. е. мы Западу сначала дали чудовищную фору, а потом уже стали догонять, заимствовать технологии, просить деньги, учить там детей и просить не выходить из Договора ракет средней и меньшей дальности. Ахиллес, блин, и черепаха.
Но не будем сейчас углубляться в историю. Пока о психологии. Насколько рассудочно России привлекателен Запад, настолько эмоционально притягателен Юг. Русские всегда ценили тайну и экзотику, мистику и волшебство выше, чем очевидность, банальность, тривиальную назидательность. Мир под оливами, при всей чудовищной трудоемкости быта, был блистательней, чем огуречный рассол на хмурое ленивое похмелье. Лукавый затейник старик Хоттабыч, если честно, всегда был нам ближе, чем пресная и озабоченная нимфетка Золушка. Да, условный Запад на каком-то этапе стал эталоном комфортного быта и утробного потребления.
Но условный Юг остается символом загадки и мечты. Есть, конечно, проблемы. На Западе за ошибки обычно платят деньгами, а на Юге – жизнью. Когда на Западе хотят изменить мир, меняют систему законов или евростандарты засолки огурцов. А на Юге отрезают головы или изобретают алгебру.
Но вот незадача: Запад, как любая монополия, разучился продуцировать адекватные законы, переложив все их функции на деньги. А Юг, утративший пассионарность, перестал изобретать «алгебру», заменив её насилием. Россия, историко-генетически уникально умеющая работать с обеими моделями, оказалась перед сложным выбором. С одной стороны, еще не поздно спасти Запад, возвращаясь в определенную им роль покорного ученика и неисчерпаемого ресурсного придатка «золотого миллиарда». Типа притвориться большой Украиной, только без томоса, а с фигой в кармане. С другой – можно стать, как бывало, учителем и наставником Юга, сублимируя его энергию насилия в социальную реновацию.
Пока непонятно, что возобладает. Хотя ясно, что мир, где все решают деньги, уже не способен решать большинство актуальных проблем. И понятно, что насилие не может быть универсальным инструментом справедливости. Поэтому страна и застыла в шпагате: Западу – экономические либеральные форумы, премьерские комплименты, трубопроводы и обещания «инвестиционного климата». Югу – оборонную помощь, симпатии президента и моральную поддержку. Но выбор все же неизбежен. Солеными огурцами и даже похмельем здесь не отделаться.
Два события намекают на то, каким он будет.
Первое, вроде совсем не масштабное. Я его окрестил «Мамаевым побоищем». Нет, это не сражение темника беклярбека Золотой орды Мамая с Дмитрием Донским. Это пока всего лишь сражение российского общественного мнения с золотой молодежью в лице мажоров Мамаева и Кокорина. Уже эти «сладкие булочки» моют парашу в Бутырке! Полный разгром! А я, признаться, не верил, что в истово капиталистической стране капитал может проиграть. Значит, что-то началось в духе прозрения доктора Киссинджера, вдруг недавно заявившего, что только Россия способна спасти мир от капиталистического беспредела.
Второе событие – это нашумевшее убийство саудитами Джамала Хашогги. Я читал его статьи. Так, благодушные, инфантильные и наивные рассуждения о либеральных ценностях и ништяках типа свободы слова. И убили его не за это. Убили родовитого журналиста геополитические мажоры от чувства безнаказанности и вседозволенности. Чтобы доказать себе и другим, что их клан круче даже его богатейшего прайда...
Много лет что российские мажоры внутри страны, что саудитские мажоры во внешнем мире считали, что за деньги можно купить многое, а за безмерные деньги – все. Как пел Элвис Пресли: есть в мире вещи, которые не продаются, но они стоят оочень больших денег. В этом-то ведь и суть классического капитализма. И вдруг это перестало работать. И что теперь?
Русские мажоры будут сидеть, если, конечно, Россия продолжит выздоравливать. Или поедут на перевоспитание в Грозный. (Лучше б они сидели.) А саудовские мажоры? Здесь сложнее. Запад санкциями против России за гипотетические преступления загнал себя в ловушку. Он уже не может не реагировать, как раньше, на реальные преступления даже своих баловней. Санкции против правящего клана саудитов почти неизбежны. Но тогда к власти там могут прийти кланы другие. И первое, что они будут делать, – искать «крышу» более сильного игрока...
Когда-то, еще в Союзе, мне пришлось работать журналистом-международником. Помнится, писал на эзоповом языке об инциденте в Ливане. Тогда какие-то фанатики выкрали нашего дипломата и отрезали ему, как сейчас Хашогги, голову. Думали, будут дипломатические ноты, гневные заявления, разбирательства и прочий пиар. Не было. Всем участникам преступления кто-то тоже отрезал неумные головы. Причем «сдохли» они так быстро, что не успели покаяться и помолиться. Значит, и райские гурии пролетели мимо. Я, конечно, был против таких языческих варварских методов. Но почему-то во мне шевельнулась что-то похожее то ли на злорадство, то ли на гордость. Думаю, в России уже не помнят того «совкового» случая. Но Юг не забывает ничего. В его древних сказках даже добрые джинны с пудовыми кулаками...
Растерялись богатенькие саудиты. Валится на глазах их амбициозный «Давос в пустыне», рассыпается план грандиозных реформ, блокируется программа перевооружения. Короче, «не растет кокос». А в Симферополе недавно открылся великолепный аэропорт. Но из-за санкций туда пока не летает ни один международный рейс. Первый, наверное, будет в святые края Пророка Мухаммеда.
Маслины, говоришь...
Р. Дервиш
Свежие комментарии