Кибермощь Ирана

Насколько важна информационная и кибербезопасность для стабильности Ирана?

Для Ирана, практически с начала 1980-х гг. находящегося в сложном геополитическом и геостратегическом окружении и глобальном противостоянии с основными внешнеполитическими соперниками — США, Израилем и блоком нефтяных монархий Персидского залива, возглавляемым Саудовской Аравией — необходимость обеспечения информационной безопасности и кибербезопасности в национальном масштабе является одним из факторов геополитической устойчивости наравне с поддержанием относительного военно-политического паритета. 

Как и для всех современных государств, этому способствует все возрастающая зависимость функционирования системы государственного управления, социальной, экономической, транспортной и военной инфраструктуры Ирана от устойчивости и дееспособности обеспечивающей их информационной инфраструктуры. При этом для Ирана спектр угроз в киберпространстве, исходящих от внешних источников, дополняется внутренним фактором: устойчивость иранской государственной системы сильно зависит от внутриполитической ситуации в иранском обществе. Это, в свою очередь, связано с внутриэкономическими проблемами и сложной общественно-политической атмосферой, которая подвержена информационному воздействию оппозиции и поддерживающих ее внешних сил. Не раз выявляемая вероятность использования внешними силами интернет-сетей для информационного воздействия на внутриполитическую ситуацию в стране также ориентирует иранское руководство на приоритетное развитие эффективных механизмов по обеспечению контроля за интернет-пространством, мониторингу размещаемого контента и активности пользователей. 

Иран, официально причисленный США к «оси зла», стал, пожалуй, одним из приоритетных объектов кибератак со стороны спецслужб США и их союзников — в первую очередь Израиля. Это не могло не побудить Иран к созданию собственного потенциала в сфере кибербезопасности — как в части противодействия киберугрозам, так и в части развития систем по кибершпионажу и кибератакам на объекты критической инфраструктуры возможных противников. При этом потенциал в сфере кибербезопасности рассматривается Ираном в качестве одного из ключевых и эффективных инструментов так называемой «мягкой силы». 

Приоритетными направлениями иранских киберопераций являются США, Израиль, монархии Персидского залива, а также ведущие западноевропейские государства. По данным приводимого в статье мониторинга деятельности иранских кибергрупп, промышленный кибершпионаж и кибератаки со стороны Ирана были нацелены в первую очередь на высокотехнологичные отрасли государств-мишеней, базы данных которых имеют ценность для развития соответствующих иранских компетенций, либо инфраструктурные отрасли, сбои в работе которых обеспечивали наибольший общественный резонанс. В частности, это аэрокосмическая промышленность, оборонно-промышленный комплекс, добывающая промышленность, энергетический, финансовый и телекоммуникационный секторы. В числе крупнейших киберопераций, проводившихся иранскими группами (либо группами, идентифицируемыми в качестве иранских), отмечались такие резонансные акции, как компания Madi (2012 г.), Operation Ababil (2012–2014 гг.), Operation Shamoon/Operation Shamoon 2 (2012 г. и 2016–2017 гг.), #OpIsrael и #OpUSA (2013 г. и последующие годы), Operation Cleaver (2012–2014 гг.), Operation Saffron Rose (2013–2014 гг.), Operation Newscaster (2011–2014 гг.), Operation Woolen-GoldFish (2014–2015 гг.), Operation Wilted Tulip (2013–2017 гг.) и Magic Hound (2016­–2017 гг.). В ходе этих операций объектами становились десятки госучреждений и частных компаний вышеперечисленных стран. 

Зарубежными исследователями указывается на все большее смещение акцента иранских спецслужб на проведение киберопераций для сбора разведданных. Также кибероперации в случае их неудачного исхода, по сравнению с провалами агентов иранских спецслужб или завербованных ими лиц, гораздо менее доказуемы и менее резонансны в дипломатическом отношении. При этом западными исследователями отмечалось, что целью большинства киберопераций, проводимых иранскими кибергруппами, в отличие от, к примеру, Китая и других стран, зачастую является не только шпионаж, но и нанесение максимального ущерба объекту атаки. Также наиболее заметными иранскими хакерскими группами практически не проводятся кибероперации, связанные с финансовым пиратством. 

Важными объектами киберопераций иранских спецслужб в сфере контроля за информационным пространством также являются иранские оппозиционные партии, диссиденты и неправительственные организации (как в самом Иране, так и за границей), национальные диаспоры и сотрудники госструктур. В отдельных источниках отмечается, что большая часть операций иранских киберструктур проводится именно против внутренних оппозиционных движений, при этом применяются довольно разнообразные эффективные методы мониторинга и проведения киберопераций по взлому, уничтожению баз данных, блокировке сайтов и аккаунтов. 

Развитие национальных компетенций в сфере обеспечения кибербезопасности упомянуто в государственных программных документах. В частности, в рамках реализации национального плана экономического развития на 2011–2016 гг. обозначалось обеспечение доступа пользователей к безопасным онлайн сетям и обеспечение кибербезопасности, внедрение в государственных ведомствах системы управления информационной безопасностью (Information Security Management System — ISMS). Также в национальном плане говорилось о создании операционных центров информационной безопасности (ISOCs) в соответствии с программным документом, разработанным и принятым AFTA в 2015 г. и посвященным вопросам национальной кибербезопаности. В сентябре 2015 г. министр связи и информационных технологий Ирана Махмуд Ваези анонсировал, что в рамках реализации национального плана экономического развития на 2016–2021 гг. Иран планирует выйти на ведущее место в регионе по обеспечению кибербезопасности пользователей. 

При этом, по данным Международного союза электросвязи (International Telecommunication Union — ITU), по индексу кибербезопасности (Global Cybersecurity Index) в 2014 г. Иран занимал 19-е место в мире, а в 2017 г. ­— лишь 60-е. Однако необходимо учитывать, что рейтинг преимущественно отражает уровень информационной безопасности государств по комплексу базовых показателей — наличию национальных правовых систем координации политики и стратегий развития кибербезопасности, технических возможностей по обеспечению информационной безопасности, научно-исследовательских и образовательных программ в сфере информационной безопасности. При подсчете индекса не сравнивается потенциал и компетенции стран в части кибербезопасности и проведения кибератак. Для сравнения: в рейтинге Global Cybersecurity Index 2017 первые три позиции заняли Сингапур, США и Малайзия, Франция заняла 8-е место, Россия — 10-е, Великобритания — 12-е, а Израиль и Китай только 20-е и 30-е соответственно. Такой рейтинг мало коррелирует с реальными компетенциями данных государств в сфере обеспечения кибербезопасности критически важных объектов и их возможностями по проведению киберопераций в отношении потенциальных противников. 

При этом важно отметить, что хотя антииранские санкции и оказали существенное сдерживающее воздействие на ВПК Ирана и потребовали значительных бюджетных ассигнований (в силу сохраняющейся зависимости от зарубежного технического содействия и от передачи технологий), но они несильно повлияли на развитие иранской сферы кибербезопасности. 

Иранские официальные лица при оценке развития национальных компетенций в сфере кибербезопасности указывают на их достаточно высокий уровень и поступательный рост и при этом неизменно отмечают их приоритетную направленность на защиту от иностранного вмешательства. К примеру, по оценке, сделанной еще в 2013 г. заместителем командующего ополчением Basij бригадным генералом Мохамадом Хосейном Сепером, по потенциалу в области кибербезопасности Иран находится на четвертом месте в мире и целью КСИР является поддержка киберкомпетенций на уровне, обеспечивающем выдерживание стратегического баланса с США и Израилем. В 2014 г. руководителем департамента информационных технологий и связи Генерального штаба Вооруженных сил Ирана генералом Мохаммадом Акакиши отмечалось, что «Иран в полной мере готов к противоборству в киберпространстве», и подчеркивалось, что, несмотря на постоянные угрозы США в адрес Тегерана, Вашингтон вынужден учитывать потенциал Ирана в сфере информационных технологий. 

Как правило, высоко оцениваются возможности Ирана в сфере кибербезопасности и большинством западных исследователей, относящих Иран к числу шести государств мира с наиболее развитыми компетенциями, наряду с США, Россией, Китаем, Израилем и Великобританией. 

Уже в 2013 г. израильским исследовательским центром Institute for National Security Studies (INSS) отмечалось, что Иран имеет значительный потенциал для проведения кибератак, и в случае эскалации противостояния между Ираном и западными странами он может быть использован в отношении критически значимых объектов инфраструктуры США и их союзников, включая банковский и финансовый сектор, энергетическую и транспортную инфраструктуру. Тогда же командующий Космическим командованием ВВС США генерал Уильям Шелтон заявил, что Иран в скором времени станет «значимой силой в области кибербезопасности, с которой нужно будет считаться с учетом потенциальной угрозы, которую он может представлять для Соединенных Штатов». У. Шелтон также отметил, что «китайские хакеры — не единственные хакеры, о которых нужно беспокоиться Вашингтону». 

В 2014 г. американские разведслужбы и эксперты в сфере кибербезопасности были вынуждены признать достижение Ираном значительного уровня компетенций в этой области и потенциала по проведению киберопераций, свидетельством чему стали массированные атаки на финансовый, банковский и оборонный сектор США (операции Ababil, Safron Rose) и против объектов на Ближнем Востоке (операции Shamoon/Shamoon 2). По данным доклада «Iranian Cyber Warfare Threat Assessment», опубликованного в 2015 г. американской компанией по кибербезопасности Defense Technology Corporation LLC, Иран позиционировался в числе пяти ведущих стран мира с наиболее развитыми компетенциями в области кибербезопасности и проведения киберопераций. Не менее высокая оценка была дана в 2016 г. адмиралом Майклом Роджерсом, возглавлявшим АНБ и Киберкомандование вооруженных сил США. Он отметил, что Иран становится одним из наиболее опасных противников в киберпространстве наряду с Россией и Китаем. В 2017 г. Научный совет Министерства обороны США опубликовал отчет с выводом о возрастающем потенциале Ирана и Северной Кореи по проведению кибератак в отношении США, а также о необходимости принятия усилий для их сдерживания, аналогичных мерам противодействия развитию ядерной программы этих стран. 

Согласно недавним оценкам специалистов американского института Washington Institute for Near East Policy, Иран готов к проведению киберопераций для блокирования систем управления критически важными военными объектами, инфраструктурой и логистикой США. Аналогичные оценки приводились чиновниками американской администрации, заявлявшими, что Иран подготовил фундамент для проведения масштабных кибератак на критически значимые объекты инфраструктуры США, западноевропейских и ближневосточных стран. При этом, согласно опубликованному в 2016 г. отчету Управления государственной отчетности США, в отношении возрастающей активности иранских хакерских атак отмечалось, что почти все критически важные инфраструктурные отрасли США не имели адекватных показателей по кибербезопасности. 

Несмотря на очевидный потенциал Ирана по противодействию зарубежным кибератакам и проведению собственных, отдельными зарубежными источниками отмечается ограниченность компетенций Ирана по сравнению, к примеру, с возможностями США, России и Китая, в т.ч. и в силу значительного отставания в техническом оснащении. 

Большинством зарубежных исследователей указывалось, что, несмотря на довольно масштабный характер иранских кибератак, в ряде случаев приводивших к серьезному ущербу, в том числе финансовому, их объектами преимущественно становились коммерческие организации. При этом отмечалось, что кибератаки, проводившиеся в отношении информационных ресурсов американских оборонных компаний, имели весьма ограниченный успех, и практически отсутствовали сообщения о краже Ираном чувствительной информации. Случаи успешных киберопераций против американских и европейских госструктур также пока являются единичными, и основная масса резонансных инцидентов связана с атаками на менее защищенные аккаунты и почтовые адреса госслужащих, либо второстепенные и внешние инфраструктурные объекты. Признавалась определенная эффективность проведения иранскими хакерами кибератак по хищению баз данных и их блокировке. 

Аналогичные оценки давались и в контексте анализа потенциала иранских хакеров при атаках на Израиль. Исследователи отмечали, что, несмотря на имевшие место случаи уничтожения баз данных израильских пользователей, возможности иранских кибергрупп для атак на критически значимые инфраструктурные объекты были довольно ограниченными. Поэтому их целями преимущественно становились менее защищенные объекты — серверы научных и коммерческих организаций, вузов, а также аккаунты сотрудников госведомств и организаций в соцсетях. 

Из довольно широкого спектра комментариев для оценки реальных возможностей Ирана в сфере кибербезопасности стоит отметить два крайних момента. Во-первых, несмотря на подчеркиваемую необходимость всего лишь обеспечить собственную кибербезопасность, Иран все же стремится позиционировать свои возможности по киберпротивоборству в качестве действенного фактора воздействия на геополитических соперников. Во-вторых, западные, прежде всего американские, чиновники стремятся представить рост иранского киберпотенциала (как и его ядерной программы) в качестве жупела для обоснования геополитического давления на Тегеран и выбивания дополнительных ассигнований для реализации собственных масштабных программ по развитию киберпотенциала и оборонного сектора. При этом очевидно, что проведением довольно масштабных киберопераций против правительственных, военных и научных учреждений, экономических субъектов и инфраструктурных объектов в США, Саудовской Аравии, западноевропейских и прочих государствах Иран продемонстрировал наличие дополнительного спектра возможностей ответного реагирования на вероятную внешнюю военную агрессию. 

Зарубежные источники признают, что иранские кибероперации могут служить примером довольно успешного противодействия стран третьего мира ведущим мировым державам в данной сфере. Многие эксперты рассматриваютставку Ирана на приоритетное развитие национальных компетенций в сфере кибербезопасности не только как фактор обеспечения военно-стратегического паритета с США и прочими потенциальными противниками. Также указывается, что достигнутый потенциал в сфере кибервозможностей вполне может использоваться Тегераном в качестве силового фактора в переговорном процессе с США и прочими геополитическими оппонентами. 

Например, зарубежные наблюдатели отмечали видимый спад активности киберопераций, направленных на США, после заключения в 2015 г. международного соглашения по иранской ядерной программе (Joint Comprehensive Plan of Action — JCPOA). Это трактовалось в т.ч. как косвенное свидетельство связи иранских кибергрупп с госструктурами. При этом одновременно отмечался рост активности проводимых киберопераций на региональном уровне против союзников США (в первую очередь против Саудовской Аравии и Израиля), что отдельными западными наблюдателями воспринималось как сохранение косвенного давления на США. После фактического демарша в сентябре 2017 г. администрации Дональда Трампа по отказу от JCPOA американские спецслужбы указывали на риск возобновления Ираном масштабных кибератак против США, что подтверждалось активизацией деятельности иранских хакеров. 

Организация системы национальной кибербезопасности Ирана

Прогрессирующий рост числа интернет-провайдеров и пользователей в Иране к началу 2000-х гг., а также вероятность использования внешними силами Интернет-сетей для информационного воздействия на внутриполитическую ситуацию в стране ориентировали иранское руководство к формированию специальных структур по контролю за интернет-пространством. Целью такой меры стал мониторинг поведения пользователей и размещаемого контента. Также были назначены ответственные за разработку национальной политики в сфере регулирования и обеспечения контроля над информационным пространством. 

Так, в конце 2002 г. был организован Комитет по предписанию мер в отношении запрещенных Интернет-ресурсов. Он выступал в качестве органа, определяющего критерии запрета функционирования Интернет-ресурсов. Также был создан Комитет по надзору за запрещенными веб-ресурсами, в который входили представители Министерства разведки, Министерства культуры и исламской ориентации, Министерства юстиции. Как сообщалоиранское оппозиционное движение National Council of Resistance of Iran (NCRI), к началу 2003 г. Комитет по надзору заблокировал более 15 тыс. сайтов. 

Позднее, в 2003 г., Высшим советом по информационной безопасности был принят план по кибернадзору, ставший программным документом по комплексному мониторингу и контролю над киберпространством. В 2005 г. для разработки политики и стратегии технологического развития, в т.ч. в области информационной безопасности и кибертехнологий, был создан Высший совет по технологическим инновациям. 

В рамках дальнейшей политики усиления контроля над киберпространством в июле 2009 г. Высшим советом культурной революции при главе государства был создан Комитет по идентификации несанкционированных сайтов. В его состав входили генеральный прокурор, глава национальной полиции, министры юстиции, культуры, разведки, телекоммуникаций, науки, руководство радиотелевизионных компаний. Позднее был создан Комитет по выявлению криминального интернет-контента, также формируемый из представителей профильных министерств и ведомств. 

Обеспечение собственно кибербезопасности и проведение киберопераций изначально обеспечивались Корпусом стражей исламской революции и Министерством разведки (Департаментом технологий), однако деятельность их киберслужб носила автономный и довольно изолированный характер, преимущественно ориентированный на выполнение операций в ведомственных интересах, зачастую без осведомленности и согласования с остальными госструктурами. По данным иранского оппозиционного движения National Council of Resistance of Iran (NCRI), создание специальных сил кибербезопасности в структуре разведслужбы Корпуса стражей исламской революции (КСИР) относится к 2008­–2009 гг. При этом решение о создании специальных сил кибербезопасности инициировалось на уровне Верховного совета по национальной безопасности. К этому же периоду относится установление со стороны КСИР непосредственного контроля над деятельностью идентифицированных иранских хакерских групп. 

Переломным моментом для обеспечения Ираном кибербезопасности на общегосударственном уровне стала разрушительная кибератака, проведенная на объекты иранской ядерной инфраструктуры с использованием вируса Stuxnet в 2010 г. Предложение о необходимости формирования централизованной системы обеспечения национальной кибербезопасности при ведущей роли КСИР было озвучено в декабре 2010 г. Это произошло на совещании, инициированном командующим КСИР генерал-майором Мохаммадом Али Джафари и начальником сил кибербезопасности КСИР Маджидом Садекианом. Помимо киберподразделений, подчиненных непосредственно КСИР, также предлагалось формировать кибергруппы в структуре военизированного ополчения Basij и сил специального назначения Qods Force, которые должны были действовать в координации с разведывательной службой КСИР. 

Также в составе «Организации пассивной гражданской обороны», существующей с 2003 г., были созданы две структуры: Командование кибербезопасности и штаб-квартира кибербезопасности. «Организация пассивной гражданской обороны» входит в структуру Генерального штаба ВС Ирана и является органом межведомственной координации и управления мероприятиями по обеспечению внутренней обороноспособности государства и гражданской обороны в случае военных действий. В свою очередь Командование кибербезопасности было организовано в ноябре 2010 г. в качестве органа управления мероприятиями по обеспечению информационной безопасности и киберзащиты. Штаб-квартира кибербезопасности была создана в октябре 2011 г. и стала играть роль национального координирующего органа по непосредственному управлению мониторингом и предотвращением кибератак на критически значимые объекты (ядерные объекты, электростанции, центры обработки данных, банки и пр.). 

В марте 2012 г. высшим руководителем Ирана аятоллой Али Хаменеи было инициировано создание Верховного совета по киберпространству — структуры, определяющей и координирующей государственную политику в сфере кибербезопасности, возглавляемую президентом Ирана и формируемуюиз руководителей ключевых госструктур и ведомств — меджлиса (парламента), КСИР, Министерства разведки, Министерства науки, исследований и технологий, Министерства культуры, Министерства связи и информации, полиции, судебной системы, государственных телерадиокоммуникационных компаний, научных организаций. Известно также о создании в структуре Верховного совета по киберпространству Центра национальной кибербезопасности Ирана, который в настоящее время возглавляет Саид Махдиюн. 

В структуре Министерства связи и информационных технологий Ирана в 2008 г. был создан Центр информационной безопасности MAHER (MAHER Information Security Center), отвечающий за реагирование на чрезвычайные ситуации в киберпространстве. 

В 2012 г. на базе MAHER была организована национальная группа реагирования на чрезвычайные ситуации в киберпространстве Iranian National Computer Emergency Response Team — IrCERT/MAHER. В тесной координации с ней работают специализированные центры крупнейших профильных технических вузов — Исфаханского технологического университета, Технологического университета имени Амира Кабира, Ширазского университета, Технологического университета имени Шарифа. Сообщалось, что с целью обеспечения информационной безопасности данных пользователей крупнейшим иранским оператором мобильного доступа к интернету компанией Mobile Telecommunications Company of Iran (MCI) в январе 2018 г. также была создана группа реагирования на чрезвычайные ситуации MCI CERT. 

В числе крупнейших базовых организаций по исследованию проблем кибербезопасности и профессиональной подготовки специалистов также упоминаются Центр информационных технологий и кибербезопасности приТегеранском университете, Исследовательский институт по киберпространствупри Университете имени Шахида Бехешти (Shahid Beheshti University), Центр перспективных информационных и телекоммуникационных технологий и Институт перспективных коммуникационных исследований, созданные при Технологическом университете имени Шарифа. 

Несмотря на организацию в национальном масштабе иерархически выстроенной вертикали управления информационной и кибербезопасностью, ключевые компетенции, ресурсы и потенциал (особенно в части проведения киберопераций) в данной сфере по-прежнему сосредоточенны в структуре Корпуса стражей исламской революции. 

Как упоминалось ранее, создание специальных сил кибербезопасности в структуре разведслужбы КСИР относится к 2008–2009 гг., причем решение о создании специальных сил кибербезопасности в структуре КСИР инициировалось на уровне Верховного совета по национальной безопасности. Как сообщалось иранскими оппозиционными движениями, непосредственное управление в структуре КСИР вопросами кибербезопасности и киберопераций ведется Командованием по кибербезопасности. Известно также о наличии в составе КСИР специальной структуры по радиоэлектронной борьбе и кибербезопасности — IRGC JANGAL Organization (Islamic Revolutionary Guard Corps Electronic Warfare and Cyber Defense Organization). 

По информации, фигурировавшей в западных источниках, численность подразделений кибербезопасности КСИР на момент их организационного формирования составляла порядка 2400 специалистов, а годовой бюджет оценивался в 76 млн долл. 

В 2010 г. в структуре подчиненного КСИР военизированного ополчения Basij также была создана собственная координирующая структура — Совет по кибербезопасности. Он был ориентирован на обеспечение информационной безопасности, проведение мониторинга и осуществление киберопераций. Зарубежными обозревателями указывалось, что непосредственное обеспечение мероприятий по информационной безопасности и проведение киберопераций, входившее в сферу ответственности Basij, осуществлялось Департаментом технологий и информации Basij. Как сообщалось, созданный в 2011 г. Совет по кибербезопасности также занимается подготовкой и вербовкой хакеров, привлекаемых для проведения кибер-операций в интересах КСИР и спецслужб. 

Как обозначалось иранскими оппозиционными источниками, в структуре Министерства разведки Ирана вопросы обеспечения кибербезопасности и проведения операций по кибершпионажу находятся в ведении Департамента технологий. По данным зарубежных источников и иранской оппозиции, помимо КСИР и Министерства разведки Ирана собственная структура по кибербезопасности также имеется и в «Организации электронной промышленности Ирана» — группа Communications and Intelligence Innovation Group. 

В январе 2011 г. специальное подразделение по борьбе с киберпреступностью – киберполиция (Iranian Cyber Police / FATA) — было создано в структуре иранских сил обеспечения правопорядка. В начале 2016 г. командующим силами правопорядка Ирана генерал-лейтенантом Хусейном Аштари было заявлено о создании киберполицией FATA специального центра реагирования на киберпреступления — Online Cybercrime Emergency Center. Позднее сообщалось о создании Центра реагирования на чрезвычайные ситуации в киберпространстве, в функции которого входит отражение кибератак. Помимо официально декларируемых функций борьбы с киберпреступностью, противодействия интернет-мошенничеству и кражам данных пользователей, FATA в том числе ориентирована на мониторинг социальных сетей, интернет-трафика и контента пользователей, а также проводит кибероперации и кибершпионаж против оппозиционных партий и диссидентов. 

В начале 2018 г. иранскими СМИ сообщалось, что в целях правового и законодательного обеспечения национальной политики в области кибербезопасности специальный комитет по киберпространству планировалось создать в структуре парламентской комиссии по национальной безопасности и внешней политике. 

Национальная инфраструктура кибербезопасности Ирана: компетенции и потенциал

Информационные сети и инфраструктура профильных иранских госструктур, специализированных организаций и информационных центров составляют базис обеспечения национальной информационной безопасности от внешних вторжений. Координирующие функции в вопросах мониторинга и управления мероприятиями по обеспечению информационной безопасности и киберзащиты выполняют головные структуры в виде Центра национальной кибербезопасности Ирана (Iranian National Cyberspace Center), Верховного совета по киберпространству, Командования кибербезопасности (Cyber Defense Command) и штаб-квартиры кибербезопасности (Сyber Defence Headquarters). Все они входят в «Организацию пассивной гражданской обороны» (Passive Civil Defense Organization). 

Непосредственное функциональное обеспечение информационной безопасности и киберзащиты осуществляется Национальной группой реагирования на чрезвычайные ситуации в киберпространстве IrCERT/MAHER и входящими в ее структуру специализированными центрами крупнейших профильных технических вузов. В число последних входят Исфаханский технологический университет (Isfahan University of Technology CERT), Технологический университет имени Амир-Кабира (Amirkabir University of Technology CERT), Ширазский университет (Shiraz University CERT), Технологический университет имени Шарифа (Sharif University CERT). Также вопросами кибербезопаности занимается входящая в состав IrCERT/MAHER группа реагирования на чрезвычайные ситуации MCI CERT. В части обеспечения борьбы с киберпреступностью и противодействия интернет-мошенничеству также задействована инфраструктура киберполиции FATA, в т. ч. ее специальные структуры — Центр реагирования на киберпреступления(Online Cybercrime Emergency Center) и Центр реагирования на чрезвычайные ситуации в киберпространстве (Cyber Attacks Emergency Center), в функции которого входит отражение кибератак. 

Компетенции в сегменте проведения киберопераций (акций пропагандистского характера и операций по блокированию веб-ресурсов, кибершпионажу в отношении внутренних и внешних объектов) сосредоточены в структуре Корпуса стражей исламской революции, подчиненной ей организации военизированного ополчения Basij и Министерства разведки Ирана. Для мониторинга социальных сетей, интернет-трафика и контента пользователей, а также проведения киберопераций и кибершпионажа против оппозиционных партий и диссидентов также используется аппарат и сетевая инфраструктура киберполиции FATA. 

Как упоминалось ранее, непосредственное управление вопросами кибербезопасности и киберопераций в структуре КСИР ведется командованиемпо кибербезопасности (IRGC Cyberspace Command), а также специальной структурой по радиоэлектронной борьбе и кибербезопасности — IRGC JANGAL Organization (Islamic Revolutionary Guard Corps Electronic Warfare and Cyber Defense Organization/IRGC JANGAL Organization). В структуре подчиненного КСИР военизированного ополчения Basij функции управления и инфраструктурного обеспечения мероприятий по информационной безопасности, проведению мониторинга и осуществлению киберопераций находится в ведении Совета по кибербезопасности (Basij Cyber Council). Непосредственное проведение киберопераций, входящее в сферу ответственности Basij, осуществлялось 

Департаментом технологий и информации данной организации (Basij Technology and Information Department), который, как сообщалось, был создан в 2011 г. 

Согласно данным, приводившимся иранскими оппозиционным движением«Национальный совет сопротивления Ирана» (National Council of Resistance of Iran) и западными источниками, крупнейшим инфраструктурным объектом КСИР по обеспечению кибербезопасности и проведения киберопераций является база Ammar Cyber Base (Ammar Cyberspace base), также обозначаемая как Ammar Cyber Headquarters. Ее командующий — Мехди Таеб, заместитель – Алиреза Панахиан. Западными исследователями также сообщалось о наличии батальона киберопераций Cyberspace Cultural Operations Battalions в составе расквартированного в Тегеране из состава КСИР корпуса Muhammad-Rasul-Allah Corps (MRAC). Он ориентирован на проведение мониторинга и контроля за медиа- и интернет-ресурсами в Тегеране. 

Западными исследователями указывалось, что большая часть иранской IT-инфраструктуры, используемой для проведения пропагандистских акций в интернете и киберопераций, поддерживается специалистами ополчения Basij. Частью этой инфраструктуры являются и веб-сайты региональных командований КСИР (всего 31 региональное командование, в каждой из провинций Ирана) с доменными адресами www.province.basij.ir. 

Также отмечается, что для кибератак иранские хакеры используют IT-инфраструктуры иранских технических вузов, имеющих свои центры по информационной безопасности. В частности, западные источники на основании мониторинга идентифицированных при проведении кибератак IP-адресов на территории Ирана и использовавшихся доменов, указывали на проведение кибератак с IP-адресов связанных с Технологическим университетом имени Шарифа (Sharif University), Mabna Institut, а также Университета имени имама Хусейна (Imam Hossein University – IHU). Примечательно, что первые два из них внесены США в санкционные списки иранских организаций, причастных к хакерским атакам. К примеру, Министерством юстиции США в марте 2018 г. указывалось на причастность афиллированного с КСИР института Mabna Institute к массовым кибервторжениям в компьютерные системы и кражам баз данных. Объектами атаки стали примерно 144 американских университетов и не менее чем 176-ти университетов из 21-й страны мира, а также 47 американских и иностранных компаний. В результате операций из баз данных было украдено более 31 Тбайт информации, а финансовый ущерб оценивался в 3,4 млрд долл. 

Западные источники также отмечали, что иранскими кибергруппами при проведении хакерских атак активно использовались веб-ресурсы, размещавшиеся за рубежом. В частности, часть интернет-инфраструктуры и сайтов группы Ashiyane Digital Security Team базировалась на хостинге американских и германских провайдеров. Группой CopyKittens фишинговые рассылки проводились с IP-адресов, зарегистрированных в США, Канаде, Израиле Франции, Нидерландах и России. ФБР США в июле 2017 г. были опубликованы данные о сети серверной инфраструктуры на территории США, включавшей 87 IP-адресов и 136 специально зарегистрированных доменов, использовавшихся иранскими хакерскими группами для атак на компьютерные сети государственных учреждений и коммерческих компаний в США, Европе и на Ближнем Востоке. Доменные адреса использовались для фишинговых рассылок по электронной почте и атак типа «watering hole». 

Помимо развития инфраструктурного обеспечения информационных сетей и ресурсов, серьезные и целенаправленные усилия прилагаются Ираном в части обеспечения самостоятельности в разработке программного обеспечения, в том числе антивирусных программ. Министерством связи и информационных технологий Ирана после серии кибератак на иранские инфраструктурные объекты в 2010–2012 гг. был введен запрет на приобретение антивирусного программного обеспечения зарубежной разработки и инициирована разработка национальных программных продуктов. К примеру, по оценкам зарубежных специалистов, долгое время основным инструментом для мониторинга и фильтрации интернет-контента для иранских спецслужб было специализированное ПО SmartFilter, разработанное американской компанией Secure Computing Corporation. При этом сама компания отрицала какие-либо поставки и указывала на использование Ираном нелицензионных копий. Примерно с 2006 г. отмечалось использование модифицированной иранскими специалистами версии ПО SmartFilter: она была оптимизирована для фильтрации сайтов на персидском языке и англоязычных сайтов. Позднее сообщалось о самостоятельной разработке Ираном аппаратных комплексов и программного обеспечения для мониторинга и фильтрации интернет-контента. В апреле 2011 г. иранскими СМИ сообщалось, что иранская компания Amnafzar Ltd. Разработала интернет-фильтр Separ с функцией программного изменения режимов. В январе 2013 г. иранская полиция анонсироваларазработку «интеллектуального программного обеспечения», обеспечивающего мониторинг и контроль за доступом пользователей к контенту интернет-сайтов и социальным сетям. 

Западными источниками сообщалось, что в 2016 г. Министерство связи и информационных технологий ассигновало 1 трлн риалов (33 млн долл.) на создание системы по мониторингу и фильтрации интернет-контента. При этом отмечалось, что повышению эффективности контроля за интернет-трафиком способствует сама специфика доступа к сети, предоставляемая интернет-провайдерами через инфраструктуру контролируемой государством, крупнейшей иранской телекоммуникационной компании Telecommunication Company of Iran (TCI). 

Как сообщалось национальными СМИ, к созданию собственного антивирусного ПО, в т. ч. для обеспечения кибербезопасности инфраструктурных объектов, Иран приступил в 2010 г. Разработки велись группой реагирования на чрезвычайные ситуации при Ширазском университете. В феврале 2012 г. Иран принял радикальное решение и полностью запретил приобретать зарубежное антивирусное ПО. Целью данной меры была независимость от зарубежного ПО в сфере обеспечения кибербезопасности и исключение возможности получения несанкционированного доступа к национальным информационным системам с его помощью. При этом Иран периодически заявляет об оригинальных разработках специальных программных продуктов для защиты информационных сетей и серверов. В частности, отмечалось, что еще в 2009 г. хакерским сообществом Ashiyane был разработан межсетевой экран (файервол) Apadana в качестве альтернативы используемым брандмауэрам разработки зарубежных компаний. В ноябре–декабре 2011 г. директор Организации пассивной обороны Голам Реза Джалали сообщил иранским СМИ о разработке антивирусной программы для очистки систем, пораженных вирусом Duqu. В мае 2012 г. Национальной группой реагирования на чрезвычайные ситуации в киберпространстве Iranian National Computer Emergency Response Team (IrCERT/MAHER) было заявлено о разработке антивирусного программного обеспечения, специально оптимизированного для выявления и нейтрализации вредоносного вируса Flame в компьютерных сетях. 

В декабре 2013 г. министром обороны Ирана Хосейном Дехганом были представлены 12 новых программных продуктов, разработанных для кибербезопасности, в частности антивирусное программное обеспечение Padvish, разработанное компанией Amnpardaz Co. В мае 2017 г. иранскими источниками сообщалось, что разработанная в 2016 г. обновленная версия ПО Padvish показала высокую эффективность в выявлении и нейтрализации программы-кибервымогателя WannaCry, жертвами которой в тот период стали сотни тысяч пользователей в более чем 100 странах мира. 

Несмотря на демонстрацию поступательного развития компетенций Ирана в сегменте программных средств обеспечения информационной безопасности, зарубежные исследователи указывают на отставание Ирана в части оснащенности техническими (аппаратными) средствами обеспечения контроля за информационными сетями и киберинфраструктурой. Это подтверждалось сохраняющейся зависимостью Ирана от зарубежных закупок аппаратно-программных средств. 

Стоит также отметить, что ввиду действовавшего в последние годы режима международных санкций и отдельных санкционных ограничений со стороны США и западноевропейских государств, практически единственным зарубежным поставщиком телекоммуникационных программно-аппаратных средств в Иран стал Китай. В частности, сообщалось о закупке в 2010 г. телекоммуникационной компанией Ирана Telecommunications Company of Iran (TCI) у китайской компании ZTE Corporation интегрированной системы мониторинга ZXMT. Посредством прослушивания голосовой связи, перехвата текстовых сообщений, а также мониторинга веб-трафика и контента данная система обеспечивает мониторинг информации, передаваемой по компьютерным сетям, а также линиям стационарной и сотовой связи. Стоимость закупки составила 98,6 млн евро/130,6 млн долл. При этом большая часть номенклатуры оборудования и программного обеспечения была произведена американскими компаниями Hewlett Packard, Symantec, Microsoft, Dell и Cisco. Номенклатура поставок включала серверы Hewlett Packard ProLiant DL380 G7, принтеры HP LaserJet P2055dn, дисковые системы хранения данных HP 2000sa G2 Modular Smart Array, серверные контроллеры HP SC08Ge Host Bus Adapter, антивирусные программные комплексы для серверов и рабочих станций Symantec Endpoint Protection, системы управления базами данных Microsoft SQL Server 2005, серверные операционные системы Microsoft Windows Server 2003, операционные системы для ПК Microsoft Windows 7 Professional, широкоэкранные плоскопанельные дисплеи производства компании Dell, рабочие станции Dell T3500, системы управления базами данных Oracle 10g Enterprise Edition и Oracle 9i Enterprise Edition 9.2 для ОС Linux, многоуровневые матричные коммутаторы Cisco MDS 9124. 

В июне 2011 г. Telecommunication Company of Iran (TCI) заключила еще один контракт с ZTE Corporation на закупку телекоммуникационного оборудования и программного обеспечения стоимостью 8 млн евро (10,5 млн долл.), включавшем порядка 20 номенклатурных позиций разработки и производства американских компаний, запрещенных США к экспорту в Иран (в частности, серверов производства IBM, коммутаторов производства Cisco Systems Inc и Brocade Communications Systems Inc., программного обеспечения для управления базами данных Oracle и EMC Corp, антивирусного ПО Symantec Corporation, файерволов Juniper Networks). Отмечалось, что большую часть контракта составляли серверы (30 единиц) и вспомогательное оборудование производства IBM на сумму более 6,8 млн евро (8,9 млн долл). 

После преодоления последствий серии кибератак на объекты иранской ядерной инфраструктуры в 2010–2012 гг. Ираном декларировался поступательный рост потенциала и возможностей противодействия внешним киберугрозам. В части роста потенциала кибербезопасности иранскими официальными СМИ отмечалось, что, несмотря на продолжающиеся многочисленные попытки кибератак на иранские информационные ресурсы из-за рубежа, Ирану удается успешно им противостоять. 

Уже в декабре 2012 г. заместитель командующего сил правопорядка Ирана Ахмад Реза Радан заявил, что Иран входит в число стран, наиболее успешно противодействующих киберугрозам: он выявляет до 60% кибератак, тогда как в других странах этот показатель не превышает 21­–25%. В конце 2014 г. иранские официальные источники, цитировавшиеся иранской телекомпанией PressTV, отмечали, что на протяжении года иранскими службами кибербезопасности ежедневно отражалось более 1000 кибератак на национальные IT-ресурсы. В 2015 г. иранские источники сообщали, что ежедневно киберполицией FATA и прочими службами по обеспечению кибербезопасности выявляется до 10000 кибератак на иранские IT-ресурсы. При этом указывалось, что большая часть из них успешно нейтрализуется. Можно отметить, что столь позитивные оценки косвенно подтверждалось практическим отсутствием каких-либо крупных успешных случаев проникновения зарубежных акторов на объекты иранской киберинфраструктуры в тот период. 

По данным, приводившимся начальником киберполиции FATA бригадным генералом Сейедом Хадианфаром, за 2017 г. (период март 2017г. – март 2018 г.)было выявлено 7525 кибератак (в т. ч. 296 крупных) на инфраструктурные объекты Ирана. В их числе были атаки на информационные сети госучреждений, банков и финансовых организаций, телекоммуникационной инфраструктуры, объектов жизнеобеспечения. При этом было отмечено, что практически все кибератаки были пресечены и не нанесли заметного ущерба

Развитие компетенций в сегменте средств радиоэлектронного подавления и противодействия

Важное значение Иран придает развитию компетенций и потенциала в смежных со сферой кибербезопасности сегментах разработки и оснащения вооруженных сил и спецслужб системами связи и управления, обеспечивающих устойчивость к средствам радиоэлектронного противодействия, а также созданию собственных систем радиоэлектронного и радиотехнического противодействия (РЭБ). В частности, иранскими специалистами достигнуты значимые результаты в области разработки средств радиоэлектронного противодействия системам спутниковой связи и навигации. 

Свидетельством этому являются вызвавшие широкий резонанс у специалистов инциденты с поражением иранскими военными лазерным излучением оптических систем разведывательного спутника ЦРУ, проходившего над иранской территорией в декабре 2011 г. Также в данном контексте примечательны факты дистанционного перехвата управления американских БПЛА RQ-170 Sentinel (в декабре 2011 г. вблизи ирано-афганской границы) и ScanEagle (в декабре 2012 г.). Это стало доказательством наличия у Ирана технических средств обнаружения и бесконтактного противодействия беспилотным летательным аппаратам и низкоорбитальным спутникам. Согласно иранским источникам, перехват был осуществлен посредством блокирования управления БПЛА наземными операторами и искажения координатных сигналов системы геопозиционирования GPS. 

По версии западных СМИ, перехват управления БПЛА RQ-170 Sentinel мог быть осуществлен с применением российского наземного комплекса исполнительной радиотехнической разведки 1Л222 «Автобаза». При этом Ираном сообщалось о разработке собственного комплекса радиотехнической разведки Alim, имеющего дальностьобнаружения радиоизлучающих целей до 250–300 км. Западными источниками указывается также на вероятную возможность перехвата либо нарушения Ираном управления системой регулирования судоходства в Персидском Заливе и Ормузском проливе посредством искажения сигналов системы глобального позиционирования (GPS). В 2012 г. сообщалось об отработке подразделением кибербезопасности иранских ВМС (Naval Cyber Defense Group) в ходе учений Velayat 91 сценария отражения кибератаки условного противника против компьютерной сети иранских ВМС с целью проникновения и взлома информации или внедрения вирусов. 

Система подготовка специалистов по кибербезопасности

Иран предпринимает систематические и направленные усилия по формированию профессионального сообщества в области информационной и кибербезопасности. В специализированном формате подготовкой специалистов по кибероперациям, а также вербовкой хакеров занимается Совет по кибербезопасности военизированного ополчения Basij (Basij Cyber Council). Западными исследователями отмечалось, что в структуре ополчения Basij организованы специальные курсы и было открыто несколько тысяч специальных блогов для практического освоения навыков. 

В 2010 г. бригадный генерал КСИР Хоссейн Хамедани указывал, что Basij Cyber Council подготовил более 1500 «киберджихадистов». Позднее,в иранских СМИ, со ссылкой на высокопоставленных чиновников командования КСИР и военизированного ополчения Basij,упоминалось, что подготовку по профилю ведения интернет-блогов и проведения пропагандистских мероприятий на интернет-ресурсах прошло до 15000 членов организации, из числа которых порядка 2000 специалистов получили подготовку в области проведения киберопераций. 

В конце 2016 г. иранскими и ближневосточными СМИ приводилось заявление командующего учебным подразделением Basij Али Сабир Хамани о формировании в структуре ополчения «кибербригад» из числа студентов профильных иранских вузов и колледжей для их содействия в обеспечении национальной кибербезопасности. Подготовка специалистов проходит на базе так называемого виртуального ресурса «Virtual Cyber Committee» со специализацией по работе в социальных сетях и медиапространстве. Как сообщалось, в 2016 г. учебные программы прошли около 200 студентов. 

По данным, приводившимся в западных источниках, на специальных курсах в структуре ополчения Basij прошли обучение десятки тысяч членов организации, а всего, в случае необходимости, может быть мобилизовано порядка 120000 хакеров-добровольцев. При этом указывалось, что, несмотря на вероятное преувеличение, с учетом количества штатных специалистов по кибероперациям и информационной безопасности в иранских ведомствах и IT-компаниях, а также студентов вузов и колледжей, обучающихся по данному профилю и смежным специальностям, Basij может в той или форме привлекать для своих нужд сопоставимое количество исполнителей. В частности, иранскими СМИ в 2011 г. отмечалось, что иранскими вузами по IT-специальностям выпущено порядка 2 млн специалистов. 

При этом западными исследователями указывалось на низкий профессиональный уровень киберспециалистов военизированного ополчения Basij, которые, как и привлекаемые организацией сторонние специалисты, преимущественно используются для проведения акций, не требующих сложной организации и инструментария. Например, их силы часто бывают задействованы в мониторинге интернет-трафика и контента веб-ресурсов и социальных сетей, проведении пропагандистских акций в интернете, а также кибероперациях, не требующих масштабной координации и подготовки. Зарубежными источниками также отмечалось, что порядка 8000 специалистов по IT-технологиям из числа членов военизированного ополчения Basij привлекалось к реализации проекта создания национального интернета. 

Согласно приводившемуся в 2015 г. на специализированных сайтах по кибербезопасности комментарию эмигрировавшего в США иранского журналиста и оппозиционного активиста Мохсена Сазегары, рекрутируемым КСИР хакерам выплачивалась заработная плата в размере порядка 10000 долл. Это примерно в двадцать раз превышало среднюю заработную плату в Иране. По информации, озвученной в 2011 г. заместителем командующего Basij Али Фазли, к исполнению акций по кибербезопасности и обеспечению пропагандистских кампаний в интернете в том числе привлекаются преподаватели и студенты профильных вузов. По словам Али Фазли, оплатаисполнителям за одну публикацию в соцсетях составляла 60 долл., а за создание блога выплачивалось около 1000 долл. 

Иран создал развитую и эффективную систему подготовки специалистов по информационным технологиям и кибербезопасности из числа студентов иранских профильных вузов и колледжей, которые уже в период обучения проходят стажировку в специализированных центрах госструктур, а также привлекаются к прохождению стажировок в кибергруппах. Упоминалось высказываниевысшего руководителя Ирана аятоллы Али Хаменеи, который назвал иранских студентов, обучающихся по профилю информационной безопасности, «агентами кибервойны», которые должны готовиться «всем сердцем» к противоборству с врагами Ирана в киберсфере. 

Подготовка специалистов по информационным технологиям и кибербезопасности ведется ведущими иранскими техническими вузами. Например, Технологический университет имени Шарифа (Sharif University of Technology) обучает по специальностям инженер-электронщик и компьютерный инжиниринг. В Технологическом университете имени Амира Кабира (AmirKabir University of Technology) есть факультеты математики, компьютерной техники, компьютерного инжиниринга и информационных технологий. Аналогичные направлена есть также в Исфаханском технологическийом университете (Isfahan University of Technology), Ширазском университете (Shiraz University), Университет имени имама Хусейна (Imam Hossein University). При ведущих профильных вузах также имеются специализированные центры реагирования на чрезвычайные ситуации в киберпространстве, входящие в национальную группу реагирования на чрезвычайные ситуации в киберпространстве Iranian National Computer Emergency Response Team – IrCERT/MAHER. В этих центрах проходят стажировку будущие специалисты. Иранскими вузами по специальности «Кибербезопасность» реализуются магистерские и аспирантские программы подготовки, одобренные Министерством науки Ирана. Университет имени имама Хусейна (Imam Hossein University – IHU), является одним из ведущих и базовых центров подготовки специалистов по кибербезопасности (в т. ч. для военизированного ополчения Basij) и проведению соответствующих исследований. В структуре университета функционирует подразделение по радиоэлектронной борьбе и кибербезопасности (Electronic Warfare and Cyber Defense (EWCD) department). Также Университет имени имама Хусейна является организатором регулярно проводимой с 2013 г. национальной конференции по кибербезопасности (National Conference on Cyber Defense). 

В числе крупнейших базовых организаций по исследованию проблем кибербезопасности и профессиональной подготовке специалистов также упоминаются Центр информационных технологий и кибербезопасности (Center for Information Technology and Cyberspace – CITC) при Тегеранском университете (University of Tehran), Исследовательский интитут по киберпространству(Cyberspace Research Institute) при Университете имени Шахида Бехешти (Shahid Beheshti University), Центр перспективных информационных и телекоммуникационных технологий (Advanced Information and Communication Technology Center) и Институт перспективных коммуникационных исследований (Advanced Communication Research Institute) при Технологическом университете имени Шарифа(Sharif University of Technology). 

Для отбора талантливых специалистов среди студентов и аспирантов регулярно проводятся различные программы по примеру профессиональных турниров типа Capture the Flag. В частности, в ходе проводившихся в августе 2017 г. компанией Iran Cyber Security Company соревнований Capture the Flag, участники состязались по таким тематическим направлениям, как проведение взлома информационной сети, криптография, эксплойтинг (Exploiting/PWN, выявление и использование уязвимостей), киберкриминалистика и решение комплексных задач. Как отмечали организаторы, награда за первое место составляла 10 млн риалов (около 300 млн долл.) или их эквивалент в биткоинах, за второе и третье места – соответственно 7,5 и 3,5 млн риалов.

Бюджетное обеспечение национальной системы кибербезопасности

По информации иранских и зарубежных источников, среднегодовой объем ассигнований из госбюджета на кибербезопасность до настоящего времени не превышал 10–20 млн долл. К примеру, в 2013/2014 бюджетном году (1393 год по иранскому календарю, начинается 21 марта) ассигнования на обеспечение национальной кибербезопасности составили 42 073 млн риалов/3,43 млн долл., в 2014/2015 (1394) – 178 800 млн риалов/7,12 млн долл., в 2015/2016 (1395) — 550 000 млн риалов/19,65 млн долл., в 2016/2017 (1396) – ок. 570 000 млн риалов/18,9 млн долл. Ранее, в декабре 2011 г., Ираном анонсировался претенциозный план перспективного ассигнования в размере 1 млрд долл. на развитие национальной системы кибербезопасности, однако отсутствует информация об их предполагаемом распределении в календарном периоде. 

При этом, как и в оборонный бюджет, в бюджетные ассигнования не входят расходы Корпуса стражей исламской революции, в фактическом ведении которого находится проведение киберопераций. В силу определенной специфики практически отсутствует официальная информация о величине данной категории расходов КСИР, но по сведениям, фигурировавшим в зарубежных источниках, годовой бюджет подразделений кибербезопасности КСИР в период их формирования (2008 г.) оценивался в 76 млн долл. 

Для сравнения: совокупный объем бюджетных ассигнований на цели кибербезопасности Ирана в сотни раз меньше бюджетных ассигнований на аналогичные цели у США и на порядок меньше инвестиций в кибербезопасность американских корпораций и банков. К примеру, в 2013 финансовом году бюджет Агентства национальной безопасности США на проведение киберопераций составил 1 млрд долл., а ЦРУ — 685,4 млн долл. На нужды головной структуры обеспечения национальной кибербезопасности — Киберкомандования США (United States Cyber Command) — в 2013 г. предусматривалось выделение 3,94 млрд долл., на 2014 г. — 4,65 млрд долл. При этом, несмотря на колоссальный разрыв между суммами финансирования сил кибербезопасности США и Ирана, нет прямой корреляции между выделяемым бюджетом и эффективностью проводимых киберопераций.

Международное сотрудничество и связи с зарубежными акторами

Существуют версии о том, что Иран получает зарубежную помощь и технологии для проведения кибератак, со стороны Китая, России и КНДР. Это утверждают США, однако большинством зарубежных независимых исследователей эта версия не поддерживаются. В качестве подтверждения независимыми экспертами отмечалось отсутствие каких-либо существенных фактологических и документальных подтверждений, а также указывалось на то, что уровень организации приписываемых Ирану кибератак в отношении иностранных объектов сопоставим с уровнем квалификации хакерских групп, действующих в самом Иране. 

Вместе с тем Иран официально выступает одним из активных сторонников создания международных и региональных органов для борьбы с кибертерроризмом и интернет-мошеничеством. С инициативными предложениями по межгосударственному координированию вопросов борьбы с киберпреступностью и кибертерроризмом, в частности по вопросу принятия всеобъемлющего международного документа по киберпреступности, Иран неоднократно выступал в ООН. Также Иран является одним из инициаторов создания интерактивной системы безопасности для оперативного расследования киберпреступности и кибертерроризма в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). 

Киберполицией Ирана (FATA) в сфере борьбы с киберпреступностью установлены рабочие контакты с примерно 100 государствами мира, а также обеспечивается участие иранских представителей в работе Конференции по киберпреступности (Europol-Interpol Cybercrime Conference) и Недели кибербезопасности (Cyber Security Week), ежегодно проводимых по линии европейского отделения ИНТЕРПОЛа. Также FATA участвует в проводимой под эгидой ИНТЕРПОЛа международной операции «Operation Pangea» по противодействию незаконной интернет-продаже фальсифицированных медикаментов и лекарственных средств. 

У Ирана установлено тесное сотрудничество в сфере кибербезопасности с Китаем. Базисом для этого является общий уровень двусторонних внешнеэкономических связей, в т. ч. в сегменте телекоммуникационных технологий. Как сообщалось иранскими СМИ, китайскими и иранскими чиновниками в ходе официальных встреч неоднократно подчеркивалась необходимость развития двустороннего сотрудничества в сфере информационной безопасности, в т. ч. для противодействия «доминированию в глобальном киберпространстве ограниченного числа государств». 

В условиях режима международных санкций, Китай, несмотря на давление США, также был для Ирана практически единственным поставщиком телекоммуникационного оборудования, которое могло использоваться в целях обеспечения информационной безопасности, мониторинга интернет-трафика и контента, а также сетей стационарной и сотовой связи. В частности, по ранее упоминавшимся контрактам китайской компании ZTE Corporation 2010 и 2011 годов на поставку телекоммуникационной компании Ирана Telecommunications Company of Iran (TCI) оборудования для мониторинга информационных и телекоммуникационных сетей, перехвата веб-трафика и контента, по факту наличия в которых номенклатурных позиций запрещенных США к экспорту в Иран видов аппаратного оборудования и программного обеспечения разработки и производства американских компаний, ZTE Corporation в 2017 г. была обвинена в нарушении положений экспортного контроля США и выплатила компенсационный штраф в сумме 892 млн долл. 

Сотрудничество в сфере информационной безопасности на межгосударственном уровне ведется и с Россией. Министром связи и информационных технологий Ирана Махмудом Ваези в ходе официального визита в Россию в марте 2017 г. указывалось на взаимную заинтересованность сторон в развитии сотрудничества в сфере информационных технологий и кибербезопасности как одной из составляющих обширных политических и экономических связей. Министр связи и массовых коммуникаций России Николай Никифоров также заявил о заинтересованности в сотрудничестве с Ираном в сфере информационной безопасности, электронной коммерции и информационных технологий и создания программного обеспечения. 

Американскими источниками неоднократно выдвигались версии и обвинения в поддержке Россией (наряду с Китаем и КНДР) иранских кибергрупп, при этом даже в них признается, что по большинству эпизодов отсутствуют фактические подтверждения. В то же время независимые западные исследователи неоднократно отмечали, что наблюдаемый формат и уровень сотрудничества России с Ираном в вопросах обеспечения кибербезопасности не дает поводов для подобных подозрений и обвинений. Причем это справедливо как в отношении контактов на государственном уровне, так и в отношении взаимодействия по линии IrCERT/MAHER — «Лаборатория Касперского» (последняя оказывала техническое содействие Ирану в выработке мер противодействия кибератакам). 

Также и по периодически появляющимся в американских СМИ материалах, в которых авторами обосновывается вероятность наличия тесной координации Ирана и КНДР в части проведения кибератак, пока что отсутствуют фактологически подтверждаемые доказательства. Израильская компания Intezer Labs Inc., к примеру, в качестве подтверждения наличия потенциальных связей иранских и северокорейских хакерских групп, указывала на сходства в кодах программ WannaCry (сетевой червь/программа-вымогатель криптовалют) и Joanap (троян), использовавшихся, как считается, северокорейскими хакерами, с кодом иранской вредоносной программы Magic Hound. Также американская компания по кибербезопасности Cylance Inc. сообщала о том, что в 2013–2014 гг. зафиксировала факт мониторинга объектов критической инфраструктуры Южной Кореи иранскими хакерскими группами, причастными к проведению операции Cleaver. Это было расценено как свидетельство взаимодействия и обмена информацией между кибергруппами КНДР и Ирана. При этом широкий резонанс в США и других западных странах вызвало подписание Ираном и КНДР в 2012 г. обширного соглашения о научно-техническом сотрудничестве, которое, как указывалось, предусматривало объединение усилий двух стран в борьбе с «общим врагом в цифровом пространстве». 

Зарубежными исследователями отмечается активное использование Ираном потенциала хакерских групп союзных исламских группировок на Ближнем Востоке типа движения «Хезболла» (Hezbollah) и ливанских шиитских группировок, которым предоставляется необходимый инструментарий и программное обеспечение. Указывалось, что потенциал таких группировок используется для проведения второстепенных киберопераций, не требующих сложной организации и координации. Ирану это полезно тем, что позволяет дезавуировать причастность иранских спецслужб. 

Западными источниками сообщалось о проведении Ираном кибератак на веб-ресурсы сирийской оппозиции и диссидентов, а также о вероятной поддержке аналогичных киберопераций, проводившихся Сирией и движением «Хезболла» (Hezbollah). В частности, в ноябре 2017 г. сообщалось об операции, проведенной иранской хакерской группой OilRig, целью которой было блокирование веб-ресурсов ливанских политиков в качестве информационной поддержки движения «Хезболла» при подготовке выборов в Ливане. Также приводились отдельные свидетельства о предоставлении Ираном специального оборудования для проведения киберопераций Сирии, хотя указывалось на отсутствие сколь-нибудь значимой зависимости Сирии от иранской помощи по данной категории целей. Это объяснялось наличием довольно жизнеспособной системы кибербезопасности, созданной Дамаском. Она доказала свою эффективность в проведении киберопераций против оппозиционных движений и диссидентов. Достаточно высокая оценка давалась и компетенциям ливанского шиитского движения «Хезболла» в проведении локальных киберопераций. 

Западными и израильскими источниками указывается и на возможную причастность иранских хакерских групп к информационной поддержке шиитских группировок в Йемене. По даннымизраильской компании по кибербезопасности ClearSky, из числа идентифицированных в 2015 г. киберопераций по получению доступа к аккаунтам пользователей, проведенных группой Rocket Kitten, не менее 11 процентов было связано с Йеменом. Это воспринималось как информационное обеспечение иранского участия в йеменской гражданской войне. В частности, указывалось на операции блокирования веб-ресурсов оппонентов поддерживаемой Ираном этнической группы хаттисов, являющихся шиитами. В ряде западных специализированных источников отмечаласьвозможная причастность Ирана к кибератакам на Саудовскую Аравию, осуществленным йеменской группой Yemen Cyber Army. В ходе этих атак был получен доступ к секретным документам Министерства иностранных дел Саудовской Аравии, впоследствии опубликованным WikiLeaks. 

Развитие сектора IT-коммуникаций и национального Интернета в Иране

Иран одним из первых государств на Ближнем Востоке подключился к всемирной сети интернет — в январе 1992 г. К началу 2000-х гг. доступ иранского населения к интернету приобрел массовый характер. Это произошло в результате роста как мест коллективного доступа (интернет-кафе), так и числа индивидуальных пользователей. Зарубежными источниками указывалось, что иранские власти поощряли развитие интернета и способствовали появлению частных интернет-провайдеров, делая ставку на использование интернета в качестве мощного и современного средства распространения происламской и проправительственной идеологии. По различным данным, по состоянию на 2008 г. только в Тегеране функционировало порядка 1500 интернет-кафе. 

В Иране монополией на инфраструктуру сетей фиксированной связи и доступа к интернету обладает крупнейшая телекоммуникационная компания Telecommunication Company of Iran (TCI), также являющаяся крупнейшим оператором сотовой связи. Ранее TCI контролировалась государством, а в 2009 г. акции Telecommunication Company of Iran были проданы частному консорциуму, однако, как отмечалось наблюдателями, это практически не отразилось на политике государственного контроля за доступом к интернету. 

По данным Internet World Stats, в конце 2017 г. в Иране насчитывалось 56,7 млн интернет-пользователей (70% населения), что по сравнению с 46,8 млн пользователей 2015 г. (57,2% населения) обеспечило прирост на 21,1%. При этом в 2000 г. число пользователей сети интернет в Иране не превышало 250 тыс. 

Согласно данным Государственного центра статистического наблюдения Ирана, к началу 2017 г. коммутационный выход в интернет имели 62,21% домовладений (15,3 млн), причем по сравнению с началом 2016 г. рост составил 7%. Значительный рост наблюдается и в сегменте мобильного доступа в интернет. По официальным данным Министерства связи и информационных технологий Ирана, по состоянию на март 2018 г. число пользователей мобильного интернета составляло 53,2 млн — по сравнению с сентябрем 2017 г. оно увеличилось на 5,9 млн человек. Крупнейшими иранскими операторами мобильного доступа к интернету являются компании Mobile Telecommunications Company of Iran — MCI (Hamrahe Avval) и Irancell, обеспечивающие пользователям доступ по стандартам 3G и 4G. Пропускная способность в сети интернет по состоянию на март 2018 года оценивалась на уровне 1500 Гбит/с, при том что в 2017 г. этот показатель составлял 743 Гбит/с, а в 2008 г. — всего 6,05 Гбит/с. 

Довольно высоким является и уровень охвата иранского населения сотовой связью. По данным Министерства связи и информационных технологий, иранскими операторами мобильной связи было выпущено более 169,5 млн сим-карт, из которых по состоянию на март 2018 г. было активно порядка 88 млн абонентских номеров мобильной связи (в начале 2017 г. их количество составляло 77,5 млн). При этом число абонентов фиксированной телефонной связи в 2017 г. составляло всего 30,3 млн. Указывалось, что по числу абонентов мобильной связи Иран находится на уровне развитых западноевропейских государств, занимая 14 место в мире наряду с Италией и Великобританией. 

В рамках создания национальной информационной сети Ираном были реализованы проекты национальных сервисов электронной почты. В июле 2013 г. почтовой компанией Ирана и компанией TCI был запущеннациональный почтовый интернет-сервис Post.ir. Ранее, в 2012 г., был запущен частный проект электронной почты ChMail.ir / Chaapaar.ir. Позднее были запущены еще два национальных почтовых интернет-сервиса – на доменах Ссылка на первоисточник