Удары по Запорожской АЭС выглядят как поведение безумца, но с точки зрения украинского режима это вполне логичный ход. С той лишь поправкой, что Киев давно уже руководствуется логикой маньяка, серийного убийцы.
Украинские военные снова бьют по самой большой в Европе атомной электростанции. В минувшую пятницу, 5 августа, ВСУ дважды накрывали Запорожскую АЭС огнём ствольной артиллерии, а в ночь на воскресенье ударили по ней из реактивной установки «Ураган». Пятничные обстрелы привели к пожару и разрушению электрораспределительного устройства; воскресный удар пришёлся по площадке хранения радиоактивных отходов. Бункер с отработанным ядерным топливом не пострадал, но лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств.
Украинские оккупанты южнорусских земель устраивают обстрелы АЭС не в первый раз. Вскоре после начала СВО их военные устроили засаду в учебно-тренировочном корпусе и пытались из стрелкового оружия перебить наших солдат, заходивших на станцию. Расчёт был на то, что русские не посмеют вести огонь по атомному объекту. При отступлении украинцы подожгли здание. 20 июля ВСУ атаковали АЭС с применением четырёх беспилотников; результатом нападения также стал пожар. И вот новые атаки, с применением существенно более мощного оружия.
Украинское руководство с каким-то маниакальным упорством пытается спровоцировать радиационную катастрофу на крупнейшей европейской АЭС. Возникает вопрос: зачем? Ведь свидомые украинцы переносят радиацию ничуть не лучше «клятых москалей». А значит, в случае «успеха» будут умирать от лучевой болезни ровно так же, как и русские, и жители соседних стран, которым банально не повезло расположиться рядом с Незалежной.
АЭС под ударом
Очевидно, что ракетно-артиллерийские обстрелы атомной станции рано или поздно приведут к масштабной катастрофе. Об этом в минувшую субботу, 6 августа, заявил глава Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Рафаэль Гросси.
Я крайне обеспокоен обстрелом крупнейшей в Европе атомной электростанции: он подчёркивает вполне реальную опасность ядерной катастрофы, которая может угрожать здоровью населения и окружающей среде в Украине и за её пределами. Военные действия, ставящие под угрозу безопасность Запорожской атомной станции, совершенно неприемлемы и должны быть предотвращены любой ценой. Любая военная огневая мощь, направленная на объект или с него, будет равносильна игре с огнём с потенциально катастрофическими последствиями,
– говорится в заявлении Гросси.
Украинские власти заверили главу МАГАТЭ, что реакторы на станции не разрушены, а радиационный фон не поднялся. И – буквально через несколько часов после этой публикации накрыли станцию пакетом «Урагана».
В военно-гражданской администрации Запорожской области уверены, что украинское руководство сознательно ведёт дело к катастрофе. Об этом, в частности, заявил член главного совета военно-гражданской администрации региона Владимир Рогов.
О текущем состоянии АЭС информации мало. Известно, что пятничный обстрел (тогда ВСУ выпустили по станции не меньше двадцати 155-мм снарядов) привёл к обрыву двух из четырёх линий электропередачи и уничтожил распределительный щит мощностью 750 кВт. В ходе ночного обстрела ракеты «Урагана» рвались всего в 400 метрах от действующего энергоблока.
Западные СМИ даже сообщали, что разрушение высоковольтных ЛЭП вынудило наших специалистов остановить один из энергоблоков станции. Официального подтверждения этой информации со стороны России пока не поступало, однако с учётом того, что временная администрация Запорожья сообщала об обрывах ЛЭП и разрушении распределительного устройства – это более чем вероятный вариант. Дело в том, что любой генерирующей установке необходим потребитель энергии. Если энергоблок лишился возможности отдавать энергию во внешнюю сеть, он может сгореть, а следовательно, его просто необходимо глушить.
В свою очередь, украинский «Энергоатом» подтвердил, что на станции из-за обстрелов повреждена азотно-кислородная станция, имеется риск «утечки водорода и распыления радиоактивных веществ». Иными словами, украинская сторона прекрасно понимает, что делает и к каким последствиям эти действия ведут.
Комментируя для Царьграда складывающуюся ситуацию, экс-представитель России в комиссии ООН по биологическому и химическому оружию Игорь Никулин отметил, что в случае разрушения Запорожской АЭС последствия могут быть сопоставимы с чернобыльской катастрофой, а в чём-то, возможно, и хуже:
Во-первых, Запорожская АЭС ещё более мощная, чем Чернобыльская, поэтому да – последствия могут быть ещё больше. Это действительно будет катастрофа глобальная. Поэтому действия украинского режима иначе как государственным терроризмом не назовёшь.
Он также отметил, что если ВСУ удастся поразить хранилище отработанного ядерного топлива, то радионуклиды попадут в Днепр, а с его водами – в Чёрное море, что приведет к радиационному заражению обширных территорий. По словам Никулина, железобетонные корпуса энергоблоков способны выдержать отдельные попадания артиллерийских снарядов, однако если украинская армия будет систематически бить по ним, то исключать поражения реакторов тоже нельзя.
По идее, не должны, всё-таки в советские времена строили с большим запасом прочности. Но если не один попадёт, а десять – то могут и пробить. Всё будет зависеть от точности попаданий и кучности огня,
– резюмировал эксперт.
Ядерный шантаж по-украински
В администрации Запорожской области считают, что Киев хочет спровоцировать техногенную катастрофу, а затем обвинить в ней Россию. Слабость этой гипотезы заключается в том, что она отражает реалии довоенного времени, когда обвинения и упрёки играли какую-то роль. После начала военного конфликта слова уже не несут большого веса: значение имеют действия, и именно в этом контексте следует рассматривать украинские удары по атомной станции.
Ключевым событием последней недели является начавшаяся битва за юг Украины. Царьград уже писал, что сражение за Херсон является наиболее вероятным вариантом главной битвы летней кампании. Администрация Владимира Зеленского так упорно педалировала тему «освобождения» города, что теперь просто не может отказаться от этого намерения, не разочаровав зазомбированные массы укрообывателей и не расписавшись в своей недееспособности перед западными спонсорами. И то и другое очень плохо скажется на способности Киева продолжать войну. А потому Зеленский требует начинать наступление.
С другой стороны, хвастливые обещания Киева были слышны по обе стороны фронта. В результате, параллельно с тем как ВСУ начали наносить удары по мостам через Днепр в попытках изолировать будущее поле боя от подхода русских подкреплений, наши ракетчики сконцентрировались на ударах по местам сосредоточения живой силы противника, которая должна была принять участие в будущем «контрнаступе». Десятки ударов по Николаеву и Запорожской области измочалили и обескровили батальоны, которым предстояло совершить рывок от Николаева к Херсону и зацепиться за жилую застройку.
Кроме того, Россия тоже перебросила на юг значительные силы. Британское издание The Times со ссылкой на источники в разведслужбах сообщило, что наша херсонская группировка усилена девятью батальонно-тактическими группами, в каждой из которых от 500 до 800 бойцов. Сообщается, что эти подкрепления были переброшены из Крыма и Донбасса. По данным издания, в результате этого манёвра Россия сейчас имеет в Херсонской области не менее 25 тысяч военных.
Иными словами, ВСУ оказались в очень неприятной для себя ситуации: фактора внезапности уже нет, подавляющего превосходства в силах – тоже. Изолировать район сражения от помощи с левого берега Днепра не удалось. Отменять наступление Зеленский категорически не хочет по политическим соображениям. А на то, что все, кто примет участие в таком наступлении, окажутся покойниками, бывшему артисту совершенно наплевать.
Более того, сражение за юг пока ещё Украины уже началось: наши войска втянулись в обмен ударами с ВСУ, подошедшие резервы преодолели сотни километров по раскалённым степям, и гнать их назад уже никто не будет. Командованию удалось наладить альтернативные Антоновскому мосту переправы через Днепр.
Иными словами, мальчик Вова так долго орал, что пойдёт в лес и накажет русских медведей, что лес, в конце концов, сам к нему пришёл. Хочешь – не хочешь, а с медведями придётся встретиться.
Что делать в таких условиях украинскому Генштабу? Наступление при таких вводных – не просто суицидальная банзай-атака (на это украинские генералы пошли бы без больших колебаний, практически всё сражение за Донбасс представляет собой сплошное самоубийство подразделений ВСУ), но и прекрасный способ подарить русской армии весь юг страны. Отменить фактически начавшееся сражение они не могут. Единственный вариант улучшить положение – размягчить группировку русских, создав нестерпимую угрозу на другом участке фронта.
Радиационная катастрофа континентального масштаба как раз и является таким трудно игнорируемым стимулом, призванным изменить направление основных усилий нашей армии: как минимум – перебросить часть артиллерии и авиации для организации контрбатарейной борьбы, как максимум – начать наступление на Никополь.
Грани возможного
И тот и другой вариант являются для нас ущербными. Опыт спецоперации показывает, что подавить свободно маневрирующую дальнобойную артиллерию врага крайне сложно. Противник может выпустить несколько снарядов и бежать с позиций, а вот атомная станция никуда переехать не может.
Система ПВО тоже не обеспечивает полной безопасности АЭС. Наши «Панцири» и «Торы» уверенно перехватывают ракеты советских «Ураганов» и американских HIMARS, но 155-мм снаряд – слишком маленькая и слишком быстрая для них цель.
Попытка защитить станцию, прикрыв её зоной безопасности на западном берегу, – ещё хуже. В нынешних условиях сделать это можно, только организовав наступление из Херсонской области на север, вдоль течения Днепра. Если удар будет наноситься из района Высокополья и Осокоровки, то для достижения Никополя нашим войскам придётся пройти не менее 60 км, а чтобы занять все пригодные для обстрела Энергодара позиции на западном берегу Днепра – более 120 км. И даже в этом случае город и АЭС будут защищены только от ударов с использованием советских орудий: французские «Цезари» и немецкие Panzerhaubitze 2000 способны бить по АЭС буквально с улиц Запорожья (ещё 46 километров на север). При этом наступление от начала и до конца придётся вести в урбанизированной местности, с большим количеством водоёмов.
Для сравнения, расстояние от Херсона до Николаева – менее 50 км, дороги идут по открытой равнине, без каких-либо значительных естественных преград. При этом Николаев, в отличие от Никополя, Запорожья и полутора десятков других населённых пунктов вокруг них, имеет огромное стратегическое значение. Его взятие открывает путь для наступления на Одессу и одновременно закрывает переправы через Днепр от украинских обстрелов. Его освобождение позволит создать прочный плацдарм на западном берегу Днепра.
То есть отказ от наступления на Николаев в надежде обеспечить безопасность Запорожской АЭС – это очевидный стратегический просчёт. И потому крайне сомнительно, что наше командование пойдёт на этот размен.
Население Запорожской области хотело бы, чтобы Россия наконец нанесла давно обещанные и переобещанные удары по центрам принятия решений в Киеве. Однако и это – тоже маловероятный вариант.
Скорее всего, в ближайшее время мы увидим целый букет мер, с помощью которых наши военные попытаются обезопасить АЭС: в окрестности Энергодара будут переброшены дополнительная артиллерия и комплексы ПВО; вероятно, усилится воздушное патрулирование. Возможно, на охоту за украинскими артиллеристами будут выведены иранские ударные беспилотники, о которых в последнее время ходит столько слухов.
Также не стоит удивляться, если наши специалисты заглушат реакторы. При самом плохом развитии ситуации эта мера позволит избежать теплового взрыва и масштабного выброса вещества из активной зоны реакторов, то есть повторения чернобыльской катастрофы.
Сражение за юг продолжится, и только после взятия Николаева наше командование сможет всерьёз заняться подготовкой наступления на Никополь – Запорожье. До тех пор нам придётся мириться с угрозой разрушения хранилищ ядерных отходов и региональной радиационной катастрофой. Просто потому, что атомные электростанции не рассчитаны на то, чтобы исправно функционировать под артиллерийским огнём, а положение дел на фронте таково, что Россия не может быстро решить проблему силовым путём.
Ничего личного, вопрос ядерной безопасности
Украинские военные уже не раз доказали, что нет такого преступления, на которое они не пойдут, получив приказ. Массовые пытки и казни пленных, использование мирных жителей в качестве живого щита, обстрелы городских кварталов давно стали визитной карточкой и нормой поведения «збройных сил». Однако обстрелы действующей атомной электростанции и хранилища с ядерными отходами выводят украинский государственный терроризм на принципиально иной уровень.
Анализируя информацию о гигантских запасах обогащённого урана и плутония, которые, по данным МАГАТЭ, хранятся на Запорожской АЭС, мы писали, что обеспечение ядерной безопасности России несовместимо с оставлением под контролем Украины даже одной атомной электростанции. Из-за этого Россия не может позволить себе остановиться ни на границах ЛДНР, ни на линии Днепра, так как деструктивный украинский режим найдёт возможность устроить техногенную катастрофу, которая сделает и эти, и многие другие территории непригодными для жизни.
Артиллерийские удары по Запорожской АЭС лишь подтверждают правильность этого суждения. Нашим войскам придётся наступать на запад, пока в руках украинцев не останется ни одной АЭС – а самые западные из них расположены в Ровненской и Хмельницкой областях, – и, более того, пока украинская артиллерия и ракеты не перестанут доставать до этих объектов.
Собственно, линия между самыми западными украинскими АЭС плюс 50–70-километровая буферная зона к западу от них и определяют ту черту, на которой наша армия может остановиться с чувством выполненного долга.
Свежие комментарии