Что значит свобода слова для Новороссии?

Когда в 2014 году на Донбассе начались боевые действия, в ополчение шли самые разные люди. Большинство не имело боевого опыта, но это в некотором роде компенсировалось отвагой и мотивацией. Попадались асоциальные личности, авантюристы, но в основном, конечно, воевать шли за идею и за «други своя». Случалось, что кто-то нарушал закон и платил за это дорогую цену – в те времена за серьезный проступок запросто могли расстрелять.

Случалось, что натыкались на дружественный огонь, накрывали друг друга огнем артиллерии. Случались самострелы и брошенные в недружественный кабак гранаты – случалось все, что обычно случается на войне, но ничего из этого никогда не обсуждалось в местной или российской прессе.

И в этом присутствовало рациональное зерно – нужно было сакрализировать борьбу ополчения и героизировать его, создать такой образ, который служил бы образцом для подражания, чтобы на фронт шли добровольцы, а в тылу собирали гуманитарную помощь и молились за своих защитников. Во многом это удалось, и даже слишком – у многих возникли необоснованные иллюзии на тему боеспособности ополчения.

Когда после дебальцевской операции война превратилась в вялотекущий конфликт, а в городах Новороссии началось становление подобия государственности, обет молчания так и не был снят, что достаточно быстро привело к ряду негативных последствий.

Местные СМИ накрылись медным тазом цензуры – из них исчезли идеалисты и люди, диктовавшие передовицы из окопов, зато на их место немедленно наползли «профессионалы», обеспечивавшие «правильное» освещение политики партии с точки зрения «Партии регионов», а еще раньше воспевавшие Ющенко, Кучму, а порой и Кравчука. Критические материалы и аналитика исчезли полностью. Критиковать чиновников, а тем более политиков стало не только невозможно, но и небезопасно. Говорить о существующих проблемах и негативных тенденция – запрещено. Новости преисполнились щенячьего восторга и слабоумного оптимизма.

В результате «слуги народа» всех мастей, защищенные железной броней цензуры, стали быстро превращаться в монстров. Реальное осмысление проблем, необходимое для адекватного восприятия происходящего в республиках, заменили бесконечным восторгом по поводу не слишком достоверных достижений и показателей. Информацию о боевых действиях заменили железные формулировки «вчера враг нарушил условия перемирия № раз» и «потерь нет».

В результате население и та часть россиян, которая имеет связи с ЛДНР или более обстоятельно интересуется происходящим в республиках, прониклось к местным СМИ презрением. Как еще можно к ним относиться, если вчера твой друг погиб в окопах, а сегодня ты слышишь из каждого утюга, что потерь нет?

Информационной блокадой не замедлили воспользоваться украинские пропагандисты. В итоге каждая ложь, каждое замалчивание становятся оружием в информационной войне. Оружием, направленным против Новороссии и попадающим в цель, потому что доверие к СМИ (а значит – и к властям) на фоне несоответствия тиражируемой информации реалиям начало стремительно падать.

Чего проще – ну сойдите вы со своих постаментов, начните говорить хоть 15-20% правды! Хотя бы уже в прошедшем времени.

Вот был случай, когда г. Красный Луч в ЛНР захватили казаки. Вместо того, чтобы воевать, они обложили местных податями, а несогласных бросали в подвал. Выбивать их оттуда пришлось со стрельбой и кровью, а также привлечением дружественных частных вооруженных формирований. В ЛДНР об этом знают все, в России – многие. Но в СМИ вы об этом не найдете и строчки. В итоге с легкой руки украинских пропагандистов родился миф о каких-то расстрелянных казаках, который победоносно ширился и актуализировался до тех пор, пока многие действительно не начинали верить, что власти ЛНР взяли и преступно умучили каких-то там идейных воинов. И подобных примеров масса.

Мало нам украинских пропагандистов, так появились еще и «разоблачители» из числа «бывших», но безвременно ушедших из власти. Игорь Гиркин-Стрелков, Андрей Пургин и многие другие постепенно включились в кампанию по дискредитации властей в ЛДНР, а заодно и тотальной дискредитации России и ее помощи Новороссии. А после смерти Захарченко и низвержения Ташкента, когда повеяло шансом вновь интегрироваться во властную вертикаль, количество компромата и просто клеветы стало зашкаливать.

Особенно противно, когда лаять начинают те, кто еще недавно боялся высказать хоть слово, а теперь заливается праведным гневом, обличая казнокрадов и самодуров. Что же вы, правдорубы и герои-бессребреники, молчали все это время?

Свобода слова жизненно необходима, но она заключается не в том, чтобы поливать все и вся грязью (понемногу стали уже даже сакральный 2014 пачкать), а в публичном обсуждении важных для общества проблем. В возможности высказаться для представителей различных сословий. В возможности «пропесочить» в прессе взяточника, зарвавшегося силовика или ленивого бюрократа. Заключается в том, чтобы вслух говорить на неприятные темы и публично озвучивать позицию властей, а не трусливо прятать голову в песок, делая вид, что проблем нет, и устраивая травлю «неугодным» журналистам и блоггерам.

Это единственно верный и эффективный способ обезоружить украинскую пропаганду и лишить зубов зарвавшиеся телеграм-каналы и блоги. И с приходом к власти и у Пушилина, и у Пасечника есть шанс пойти именно по этому пути. Это действительно важно, потому что во многом это страховка от повторения печального опыта их предшественников. А вот как они поступят, покажет время, но в любом случае время играть в культ личности и тотальную цензуру уже прошло. Слишком многое выплыло наружу. Будем надеяться на их здравомыслие.