Белоруссия выходит из Восточного партнерства — проекта ЕС, который в Москве считали заведомо антироссийским и направленным на отрыв от РФ ее ближайших союзников. Участие в нем Минска прежде становилось причиной для конфликтов между нами и белорусами, но теперь Александр Лукашенко больше не сможет играть в «многовекторность»: двери в Европу приходится закрыть навсегда.
Так называемое Восточное партнерство (ВП ЕС) было создано в 2009 году, когда отношения России с Евросоюзом еще можно было охарактеризовать как сносные. Несмотря на это и на заверения Брюсселя о сугубо благих намерениях, Москва восприняла проект на свой счет — как изначально антироссийский, направленный на ее геополитическое сдерживание. Предпосылки к такому действительно были.
Во-первых, инициаторами ВП выступили поляки, от которых нам нет смысла ждать чего-то хорошего. При этом в Варшаве настолько хотели реализовать эту идею, что не посчитались с чувствами румын и болгар, у которых были собственные интеграционные проекты для Восточной Европы.
Во-вторых, учредительный съезд нового объединения приняла Прага — место наиболее активных «шпионских игр» между РФ и Западом и столица антироссийской пропаганды в Европе, где часто оседают на ПМЖ эмигранты из числа радикальных оппозиционеров.
В-третьих, это выглядело как ответ России на ее вмешательство в войну в Грузии, причем Тбилиси как будто поощряли за нападение на Южную Осетию, пообещав безвизовый режим и другие европейские «плюшки».
Но главное, пожалуй, в том, что «добрососедство», «сотрудничество» и «развитие демократии» — заявленные цели Восточного партнерства сразу стали описываться в таких категориях, как создание зоны свободной торговли. В перспективе это означало потерю торгово-промышленных позиций России по всему рубежу ее западных границ. А в случае создание дублирующей системы, когда одна из стран ВП пользуется торговыми преференциями и на востоке, и на западе, — «демпинговую войну» по некоторым категориям товаров.
Так появление ВП ЕС подстегнуло создание Таможенного союза, впоследствии расширенного и преобразованного в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Россия пыталась защитить сферу своего традиционного влияния от очевидных экономических, а потенциально и политических посягательств со стороны Запада.
То, что приглашать нас в ВП изначально не планировалось, уточнять не нужно. Но все-таки придется, поскольку поляки выкинули беспредельный по наглости фортель — не приглашая в это объединение Москву, они пригласили Калининградскую область (не как самостоятельного члена, но как партнера по ряду вопросов). С определенной точки зрения, это можно рассматривать даже как покушение на суверенитет и территориальную целостность России.
В 2013 году стало окончательно понятно, что противостояние намечается предельно серьезное. Именно на саммите ВП президент Украины Виктор Янукович отказался подписывать пресловутое Соглашение об ассоциации с ЕС, хотя ему буквально выкручивали руки. Предложение обсудить этот вопрос с президентом России, с которой Украина имела тогда свое торговое соглашение, и снять противоречия в документах, было встречено европейцами в штыки. А председатель Европарламента Мартин Шульц как бы случайно заметил, что договор с Украиной может быть подписан при следующем президенте. Ждать пришлось недолго.
Формально именно этот шаг Януковича вызвал Евромайдан и госпереворот в Киеве, который был однозначно и недвусмысленно поддержан ЕС. Что, в свою очередь, спровоцировало начало распада Украины и войну, после чего отношения России и Евросоюза и вышли на нынешнюю стадию хронического недоверия и санкционной войны.
Это все к тому, что ВП ни в коем случае нельзя рассматривать как один из многих «клубов по интересам» внутри ЕС, от которого много шума, но мало дела. Там происходят вполне исторические события. Свой желанный и знаменитый «безвиз» украинцы тоже получали на площадках Восточного партнерства.
Там же случился скандал, когда Армения отказалась присоединяться к соглашению, аналогичному украинскому, но впоследствии подписала другой его вариант (что, кстати, произошло не при власти Никола Пашиняна, а до него).
Роль Белоруссии в ЕП тоже была более значимой, чем пытаются представить сейчас. Более того, казалось, что она ключевой элемент во всей конструкции. Очевидной задачей ЕС было предложить Минску альтернативный путь развития. В прошлом году, когда Белоруссия неожиданно для многих взорвалась митингами протеста, это было решающее соображение для того, чтобы не давить на Александра Лукашенко «слишком сильно». Жаль было потраченного на него времени.
Еще в 2012-м очередной саммит ВП (обычно они проводятся раз в два года) был почти полностью посвящен Минску. На него давили под предлогом того, что программы помощи со стороны ЕС должны идти параллельно с «демократизацией» Белоруссии. Никакой «демократизации», конечно, не случилось, однако Лукашенко выпустил из тюрем тех, кого в Брюсселе называли политическими заключенными. После этого Евросоюз снял санкции с него и многих его приближенных.
Повышенное внимание к «последнему диктатору Европы» настораживало. В принципе, нет ничего удивительного, что ЕС озаботился «правами человека» на территории своего нового «партнера» — это озвучивалось изначально. Но в Восточное партнерство входил также Азербайджан, где политический режим тогда был заметно жестче и авторитарнее, чем в Белоруссии. Ему подобного внимания, однако, не досталось.
К сожалению, ВП не просто антироссийский проект, а относительно эффективно работающий антироссийский проект. Некий «час X» пробил в 2017-м, когда на очередной саммит Восточного партнерства в столицу ЕС и НАТО — Брюссель должен был лично приехать освобожденный от санкций Лукашенко. Судя по всему, для Кремля это было уже чересчур, и Батьке дали понять, что процесс «примирения» с Евросоюзом слишком далеко зашел. В итоге саммит был президентом Белоруссии проигнорирован — вместо себя он отправил премьер-министра.
Такая же ситуация повторилась летом 2020 года — за три недели до начала протестов (с поправкой на то, что все переговоры тогда шли в режиме онлайн, так что вылетать куда-либо не требовалось. Освещая саммит, государственные СМИ Белоруссии давали такую социологию: отношения между Минском и Брюсселем считают хорошими 54% белорусов, а 45% опрошенных доверяют Евросоюзу (что на шесть процентных пунктов больше, чем доверие к ЕАЭС).
Нынешний расклад принципиально иной. Еще осенью прошлого года в ответ на первый (и весьма мягкий) пакет санкций со стороны ЕС Минск понизил свое участие в ВП до экспертного статуса. Теперь, когда Белоруссию ударили по самому больному — экспорту нефтепродуктов и калийных удобрений, из-за чего республика будет терять порядка 1,2 млрд долларов ежегодно, она окончательно покидает ВП.
Тут двух мнений быть не может — это ответ на секторальные санкции в рамках белорусских возможностей. В Минске сейчас изобретают реакцию, которая стала бы ощутимой для европейцев, но не несла бы дополнительных убытков — их и так стало слишком много. Но бесплатно можно только хлопнуть дверью — покинуть ВП и отозвать из Брюсселя посла «для консультаций».
В Литве — наиболее антилукашенковской стране ЕС предлагают считать, что ничего значимого вообще не произошло, поскольку Лукашенко «незаконный» президент. Парадоксально, но в Брюсселе вполне могут согласиться с такой постановкой вопроса и даже формально оставить Белоруссию в структурах ЕП, заменив людей Лукашенко на людей Тихановской.
Более ощутимым для ЕС станет то, что параллельно Минск замораживает соглашение о реадмиссии. Но это, скорее, приведение юридической составляющей в соответствие с реальностью. Ранее белорусские пограничники уже по факту перестали сдерживать поток иностранных мигрантов, желающих попасть в Евросоюз. Но даже этот шаг в полной мере ощутит на себе только все та же Литва, видевшая в ВП важнейший инструмент влияния на Минск.
Сейчас у Брюсселя и Минска в этом смысле диаметрально противоположные цели: одному важно это влияние нарастить, другому — максимально ослабить, отрезав недобитую оппозицию от любых ресурсов. А России в этой ситуации остается демонстративно пожать плечами — с «многовекторность» Батьки, под предлогом которой он отлынивал от интеграционных программ с РФ, теперь окончательно покончено как минимум до тех пор, пока президентом Белоруссии остается Александр Лукашенко.
Свежие комментарии