Очередное обострение в Нагорном Карабахе интересно двумя моментами: политическим — настолько активное вмешательство страны «дальнего зарубежья», в данном случае Турции, в конфликт двух бывших советских республик задает новый формат всего процесса — и военно-техническим — очередная демонстрация возможностей беспилотных аппаратов заставляет задуматься над содержанием отечественной госпрограммы вооружения.
Впрочем, по порядку, и начнем с того, чего мы не увидели. «Блицкрига» в исполнении азербайджанской армии, к счастью, не случилось. К счастью — потому, что, учитывая груз накопленных межэтнических противоречий, крупный военный успех в подобном конфликте чреват геноцидом — и еще сильно повезет, если только в форме изгнания местного населения из своих домов и вообще из области. Можно ли утверждать, что такой «блицкриг» планировался? Да, можно — в конечном счете президента Азербайджана Ильхама Алиева вряд ли кто-то тянул за язык, заставляя публично выражать надежду, что «контрнаступление» (как официально обозначается азербайджанская операция) «положит конец оккупации».
Политическую составляющую конфликта, включая намерения и планы сторон, можно было бы обсуждать бесконечно, а потому давайте отложим ее в сторону и поговорим «о железе».
Беспилотные летательные аппараты, применяемые все активнее в различных военных конфликтах, в Нагорном Карабахе становятся, похоже, самым результативным видом вооружения в азербайджанском арсенале. Отчасти это может говорить о слабости остальных элементов военной машины Баку, но факт остается фактом: применение беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) наносит серьезный ущерб, как прямой — от ударов вооруженных дронов и барражирующих боеприпасов, так и опосредованный — от использования беспилотников, например, для координации действий артиллерии.
Применение дронов в этом конфликте становится особенно интересным, учитывая, что Азербайджан активно использует израильские и турецкие аппараты, при этом Израиль является одним из признанных лидеров в мировом рейтинге производителей беспилотников вообще, а турецкий потенциал в этой сфере демонстрируется наличием успешно применяемого ударного БПЛА Bayraktar TB2.
При этом Harop уже эффективно применялись в ходе обострений в 2016-м и летом 2020 года.
Эта среда становится еще эффективнее, учитывая поддержку со стороны Турции в виде патрулирования разведывательных самолетов, в частности «летающих радаров» Boeing 737 AEW&C, над турецкой территорией близ границы с Арменией. Такое патрулирование позволяет контролировать небо над Нагорным Карабахом, эффективно управляя действиями авиации, беспилотной в первую очередь.
В данном случае можно сказать, что конкретно в части оснащения вооруженных сил беспилотными аппаратами и управления ими Баку продемонстрировал весьма эффективное решение независимо от того, была ставка на беспилотники собственной азербайджанской инициативой или же она внушена иностранными военными советниками.
Разумеется, панацеей это решение не стало, и в условиях неблестящей готовности вооруженных сил в целом успешное применение одного из видов оружия не смогло, как минимум пока, обеспечить Азербайджану победу. Может ли эта ситуация измениться? Да, может, если в ходе затяжной кампании армянские силы в Карабахе понесут достаточные потери для того, чтобы эффективность их сопротивления резко упала. Может ли Азербайджан такие потери нанести? А вот это уже определяется политической обстановкой, которую мы в самом начале этой заметки договорились не обсуждать.
Вернемся к «железу», а точнее, к тем урокам, которые из обострения в Нагорном Карабахе должна извлечь Россия.
Проекты ударных БПЛА для вооруженных сил России обсуждаются давно, но пока что до серии не дошел ни один из них, а считающийся весьма перспективным проект «Альтаир» фактически завис в сложном клубке административных и бизнес-конфликтов, приправленных уголовным делом, что явно не ускорит его реализацию.
Не лучше дело обстоит и с формированием среды применения новой техники, в том числе в странах—союзницах России. К сожалению, Россия сейчас не может предложить той же Армении эффективный и дешевый самолет дальнего радиолокационного обнаружения, который мог бы, совершая патрулирование над армянской территорией, своевременно обнаруживать беспилотные аппараты с большей эффективностью, чем наземные радары. Имеющиеся в строю ВКС России самолеты А-50 и А-50У неподъемны для Армении экономически и явно избыточны технически, а перебазирование туда собственно российских самолетов явно избыточно политически. Но более легкого самолета, подобного тому же Boeing 737 AEW&C, китайскому KJ-200 или даже еще меньшим Gulfstream G550 CAEW или Saab Erieye, которые пригодились бы как российской авиации, так и союзникам и клиентам Москвы, как правило — не самым богатым странам, создано так и не было.
Пока что воевать во враждебной среде, где противник благодаря беспилотным аппаратам рассеивает для себя «туман войны» и активно действует над полем боя, неся потери в роботах, а не пилотируемых самолетах, приходится союзникам России, будь то сирийская армия в столкновениях с пользующимися поддержкой Турции боевиками в районе Идлиба, или Армения, воюющая в Нагорном Карабахе. Хочется надеяться, что выводы из происходящего будут сделаны и воплотятся в практических решениях до того, как в такой ситуации окажутся вооруженные силы России.
Илья Крамник, эксперт Российского совета по международным делам
Свежие комментарии