Стало быть, и в этот раз Россия сделала плохо. Ну да, спасла поляков от биологического уничтожения германскими нацистами, но разве это так надо было делать?
Мы знаем что есть и другая Польша…
Бесконечные шутки про дно, которое пробито тем или иным событием, приелись. Но ничего другого не приходит в голову, когда сталкиваешься с новостями из Польши – да, «дно пробито», «снизу постучали» и так далее. Никакими иными цензурными и спокойными словами тут комментировать не приходится.
Вот что и как тут комментировать: «Эта песня представляет размышления советского солдата, который тоскует по оставленной дома женщине, вытирающей слезы над кроваткой (возможно, их общего) ребенка. Это пример создания романтической легенды красноармейца, который борется за страну Советов и жаждет вернуться домой. Вы должны спросить, имеет ли место эта ностальгия до, после или во время перерыва в убийствах, грабежах и изнасилованиях женщин (и часто детей), которые массово практикуют «романтические» Советы по пути в Берлин через районы, населенные поляками»?
Вам уже не терпится узнать, что это за гимн насильника и грабителя в форме красноармейца?
«Тёмная ночь». Трудно представить себе песню более нежную, лиричную, даже сентиментальную. Что должно быть в голове у человека, какая клиническая стадия неизлечимой русофобии, чтобы увидеть в этом классическом уже произведении несуществующие отсылки к неким «изнасилованиям детей»? И с чего вообще начался скандал?
Скандал начался с Ночи музеев в Гданьске. В Музей Второй Мировой войны были приглашены музыканты, которые должны были играть песни военного времени. Они и сыграли – песню, которую перевёл на польский известный поэт Юлиан Тувим. Точнее, они думали, что смогут её сыграть – но не тут-то было! Директор музея Навроцкий бдительно среагировал на опосредованно советское наследие и после недолгой перепалки с не понимающими, в чём их вина музыкантами, решительно пресёк эту «пропагандистскую акцию». Обо всём этом можно прочесть выше по ссылке в официальном заявлении музея (со скидкой на оправдывающийся тон, стыдливо приуменьшающий свои грехи), воспользовавшись онлайн-переводчиком.
В СМИ поднялась закономерная буря – далеко не все поляки посчитали, что Навроцкий прав. О репрезентативности положительной реакции на песню у поляков говорит хотя бы то, что на Ютубе за 10 лет у неё полмиллиона просмотров и всего 42 дизлайка, при этом большинство комментариев – написаны по-польски и с явным одобрением. Несчастные музыканты явно не думали, что такая популярная до сих пор песня кому-то не понравится.
Музей выпустил заявление-оправдание, но только всё усугубил. Его представитель Александр Масловский сумел (польский талант!) из «плохого сделать хуже» и осчастливил мир откровениями, что русские войска шли на Берлин, насилуя польских женщин, мужчин, детей и собак. А также сношая костёлы, грабя флору и фауну и надругаясь над польским певучим произношением. «Йо-хо-хо, и бутылка рома!».
Увы, это давно не смешно. Полностью аполитичная, абсолютно интернациональная, чисто любовная лирика попадает в современной Польше под запрет только из-за того, что в ней создаётся положительный образ бойца Красной Армии, тоскующего вдали от дома о любимой жене и сыне. И чего стоит пассаж о том, что взятие Берлина было «оплачено» страданиями польского народа? Хитрым образом всё выворачивается так, что поляки стали главным пострадавшими Второй Мировой – со всем моральными дивидендами от этой виктимной позиции.
Позицию эту Музей Второй Мировой в Гданьске целенаправленно проталкивает уже давно. Вот фрагмент статьи об этом заведении, с прямой речью всё того же речистого Масловского: «Польские историки расходятся во мнении о значении 8 мая 1945 года для Европы и нашей страны. По мнению некоторых исследователей, окончание войны в Европе означало прежде всего победу над нацизмом и спасение польской нации от биологического уничтожения. Для других 8 мая — день поражения народов Восточной Европы, брошенных западными союзниками при советской власти».
«День поражения народов Восточной Европы» — а до 8 мая 1945 года они побеждали, «народы Восточной Европы», что ли? Кого побеждали чехи или поляки? Где они были бы без Красной Армии, остановись она на границах СССР летом 1944 года? Да в том же нацистском рабстве! Далеко не факт, что если бы после операции «Багратион» Советский Союз вышел из войны и у Рейха высвободились огромные силы, союзники смогли бы освободить ту же Польшу, о чём мечтают масловские! Просто представьте себе, что на высадившихся в Нормандии американцев и англичан наваливается в три-пять раз больше немецких войск, чем это было в реальности? Каков был бы исход войны? И даже если бы союзники всё-таки через несколько лет «дожали» бы Германию, сколько ещё поляков погибло бы за эти годы в концлагерях и бессудных расправах? Как можно не понимать этих очевидных вещей, которые прекрасно понятны тем польским историкам, кто вполне обосновано говорит о «биологическом уничтожении» польского народа нацистами?
Масловским и Навроцким очень хочется создать национальный миф о «дважды изнасилованной Польше». Но если огромные жертвы от нацистского порабощения всем очевидны – один Освенцим чего стоит! – то жертвы Красной Армии отыскать никак не удаётся. Однако ведь в мировоззрении «истинного пОляка» никак не может быть, чтобы Россия сделал нечто хорошее – ведь она постоянно делила Речь Посполитую, направляла на Варшаву Тухачевского и так далее. Стало быть, и в этот раз Россия сделала плохо. Ну да, спасла от биологического уничтожения, но разве это так надо было делать? «Потребитель оказанной услугой не удовлетворён – нету перламутровых пуговиц».
И остаётся придумывать мифы об изнасилованных детях и «Тёмной ночи», вынужденной «отдуваться» за поражение бездарных Армии Крайовой и Варшавского восстания. За вечный польский гоноровый бардак, раз за разом проигрывающий страну. Долго ещё ждать на этот раз, а?
Григорий Игнатов
Свежие комментарии