Нейтральные страны в Крымской войне

Крымская война затронула не только непосредственных участников конфликта, но и многие нейтральные государства. Например, Испанию, которая вообще не интересовалась «Восточным вопросом», но с самого начала конфликта заняла протурецкую позицию. Правда, разразившаяся в Испании в 1854 году очередная революция отодвинула боевые действия в далёком Крыму на второй план. А когда после вывода из Крыма французских войск Великобритания стала нуждаться в рекрутах, она попыталась нанять их в нейтральных странах: в Пруссии, Испании и Швейцарии. Дело закончилось созданием нескольких «иностранных» легионов и громким коррупционным скандалом.

Испания на стороне Турции

Позиция Испании в конфликте объяснялась прежде всего тем, что российский император Николай I не признавал королеву Изабеллу II законным правителем этой страны. Дело в том, что наследовать королю Фердинанду VII должен был его брат Карл, известный нам как дон Карлос из романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо». Однако, узнав о беременности своей жены, Марии-Кристины, Фердинанд издал Прагматическую санкцию, согласно которой родившийся ребенок, независимо от пола, становился правителем Испании. Всё бы ничего, и Россия скорее всего признала бы этот документ, однако в 1832 году тяжело заболевший Фердинанд подписал указ об отмене Прагматической санкции. Потом королю стало лучше, и он вновь изменил своё решение, на этот раз подтвердив Прагматическую санкцию. Дон Карлос отказался признавать документы. Он был арестован и отправился в ссылку в Лиссабон. Таким образом, после смерти Фердинанда в 1834 году правительницей Испании в обход дона Карлоса стала двухлетняя Изабелла.

В этой ситуации Николай I, поборник законов и обычаев, принял сторону дона Карлоса и считал Изабеллу не законной королевой, а самозванкой на троне.

В 1853 году испанский посол в Турции Хуан Прим, граф Реус, пообещал султану консультационные услуги своих военных. В середине июля в Стамбул прибыл Военный Комитет. Испанцев приняли великий визирь и сам султан. Делегаты проехали от Стамбула до Пловдива и дальше до Стара-Загоры, Казанлука, Габрово и Тырново к Шумену, где инспектировали турецкие крепости и давали рекомендации по их усилению.

Сам же Прим, в испанской армии имевший звание генерала, примкнул к турецкой армии в качестве наблюдателя. Позже, в 1855 году, он опубликовал отчёт о деятельности испанского Военного Комитета на Востоке. Эти записки разделены на две части. В первой Прим рассматривал всю цепь событий, приведших к конфликту, а также сообщал читателю о географическом и политическом положении в Турции и ее вилайетах. Вторая часть повествовала о дипломатических переговорах стран-участниц конфликта. Прим считал Николая I виновником войны, а его действия полагал несправедливыми и агрессивными. В своей мемории Прим рассказывал о турецком главнокомандующем Омаре-паше, которого находил очень талантливым военачальником, обо всех боестолкновениях на Дунае, о прибытии корпуса союзников под Варну и заканчивал планированием переправы в Крым. Большое внимание генерал уделял военным действиям в Эпире и Греции. Прим считал, что резкое выступление союзников против греков предотвратило их удар в тыл туркам и соединение с русскими войсками.

23 декабря 1853 года испанский Военный Комитет на французском судне Osiris отплыл домой. В конце апреля 1854 года испанцы снова явились в Стамбул, причём в том же составе. Их визит был связан с объявлением Англией и Францией войны России. Однако в июле миссия срочно отправилась на родину: в Испании началась очередная революция.

Смена приоритетов

Лидеры испанских прогрессистов — сторонников не только твёрдой власти, но и проведения демократических реформ — и либералов предъявили королеве Изабелле II ультиматум: сместить главу правительства Луи-Хосе Сарториуса, графа Сан-Луиса. В случае отказа они угрожали поднять вооружённое восстание. Прогрессистов возглавляли генералы О’Доннел, Дульсе, де Олано и «душитель Каталонии» Эспартеро. В Мансанаресском манифесте (по названию города Мансанарес) восставшие требовали «сохранить трон, но не продажную клику около него». Они ратовали за снижение налогов и воссоздание национальной милиции (отрядов самообороны). Однако между прогрессистами и либералами существовало явное противоречие, разрешить которое никак не получалось: первые были сторонниками унитарного государства монархического типа, вторые же требовали учреждения республики.

Поначалу Изабелла пошла на компромисс. Генерал Эспартеро возглавил правительство, а О’Доннел занял пост военного министра.

На некоторое время Крымская война выпала из поля зрения Испании. В Стамбуле осталась лишь небольшая дипломатическая миссия. Главные новости испанский обыватель черпал из газет, чаще всего перепечатывавших статьи из английской «Таймс» или французской «Монитёр». Постепенно слова поддержки в адрес союзников стали сменяться описанием бардака на фронте, краха торговли, мучений простых солдат и т.д. По донесениям испанских дипломатов, «Англия правила бал в Стамбуле», в то время как «Франция, настоящий организатор этой войны, была занята созданием антирусской славянской федерации Молдавии, Валахии, Болгарии, Румелии, Сербии и Албании, которая бы была под защитой и протекторатом Оттоманской Порты» и которая действовала бы против греков, а также «Фессалии, Крита, Эпира и Македонии, где как никогда сильны прорусские настроения».

Размолвка между союзниками

Самое интересное началось в 1855 году. Начнём, пожалуй, с февраля: именно тогда в союзе Англии и Франции наметился первый разлад. Наполеон III собственной персоной собрался явиться в Крым и возглавить осаду Севастополя. Это решение вызвало ужас даже не во французских штабах, а в Англии. У Пальмерстона буквально началась истерика:

«Поездка эта была бы опасна как для императора, так и для Великобритании. Только присутствие Наполеона во Франции удерживало французских маршалов от желания разжечь новую вражду с Британией».

Пальмерстон опасался «политических конвульсий во Франции», в то время как бо́льшая часть армии и флота Великобритании находилась далеко от дома. Кларедон же честно признался, почему идея Наполеона проследовать в Крым вызывала у него оторопь:

«Мы должны иметь гарантии безопасности и хорошего поведения [Франции], и обеспечить его тем, чтобы французская армия в Крыму была по сути отрезана от Великобритании, если вдруг французы откажут нам в помощи на море [против России]».

Союзники во всей красе.

 

После падения Севастополя французы начали выводить войска из Крыма — не только по политическим соображениям, но и по «медицинским показаниям». Зима 1854–1855 годов обернулась для них гигантскими потерями и настолько сломила моральный дух, что руководство экспедиционного корпуса в Крыму уверилось: второй такой зимовки французы не переживут. Доклады генерального инспектора Мишеля Леви о медицинском состоянии армии были настолько тревожными, что военный министр Жан-Батист Филлибер Вайян прямо запретил Леви присылать какие-либо отчёты. Из оставшегося в Крыму 50-тысячного французского контингента за три месяца, к декабрю 1855 года, умерло по разным данным от 24 000 до 40 000 человек.

Зачем Великобритании наёмники

Армия англичан была небольшой, и им надо было где-то взять недостающие войска. Ещё в декабре 1854 года премьер-министр Абердин предложил стандартный английский способ XVIII века: а давайте покупать немецких солдат! Вон, в Шлезвиге недавно война закончилась, там куча людей с боевым опытом сидит «без работы», а мы их «трудоустроим».

Это предложение послужило толчком к созданию Британского немецкого легиона. Естественно, англичане обращались не только в Шлезвиг. Они развернули вербовочную сеть в Италии, Швейцарии и Дании. Попробовали было привлечь жителей Пруссии, но Фридрих-Вильгельм вербовку запретил. Всего удалось нанять 15 873 человек. 9071 из них были немцами. Основной набор происходил на острове Гельголанд, где работала британская комиссия. Принявших присягу пароход Otter перевозил в Англию.

Приёмом на службу немецких наёмников оказался очень недоволен Парламент. Депутаты считали, что раз наёмники не являлись гражданами страны и были неподконтрольны Парламенту (а только лишь правительству) — тут и до военного переворота и смены власти недалеко! Вон, во Франции демократически избранный Наполеон III переворот пару лет назад учинил! К тому же депутаты считали, что наёмники ненадёжны в бою и склонны дезертировать в критических ситуациях: примеров тому не счесть, начиная от войн XV века.

Помимо всех прочих обстоятельств, добровольцы, поступавшие в английскую армию, рассматривали наёмников как штрейкбрехеров, забиравших деньги у честных британцев и демпинговавших на армейском рынке труда.

Британский немецкий легион был окончательно сформирован только к августу 1855 года: надо было не только обмундировать и вооружить солдат, снабдить их довольствием и назначить офицеров, но и перевести уставы на немецкий язык, определить правовой и наднациональный статус наёмников. В Крыму первые 2000 немцев появились только 4 октября. К январю англичане перебросили туда 11 000 солдат. Правда, началась эпидемия холеры, и уже 4 января примерно 3000 немцев находились на излечении в госпитале Скутари под Стамбулом.

Далее Лондон обратился к Испании и Швейцарии. В марте 1855 года начались первые англо-испанские переговоры о покупке 20-тысячного контингента войск. 22 июня глава министерства иностранных дел Испании Хуан де Забалья де ла Фуэнте сообщил англичанам, что готов предоставить 20 000 солдат с условием, что англичане сами позаботятся об их перевозке, обмундировании и снаряжении. Стоимость контракта составляла 1,5 млн фунтов стерлингов. В октябре 1855 года Лондон просил уже 30 000 солдат и готов был заплатить за «пользование» армией 3 млн фунтов стерлингов. Сведения об этих предложениях просочились в испанскую прессу. Ситуация усугублялась революционным положением: продолжалась всеобщая забастовка против правительства, разоружение национальной милиции вызвало шквал недовольства. Разразился грандиозный скандал. В этой ситуации Мадрид не рискнул послать войска к чёрту на кулички. Переговоры о «продаже» армии были резко свёрнуты. Англичанам удалось нанять лишь 900 человек, которые образовали Испанский Легион.

В Швейцарии британцы обратились к тамошнему президенту Йонасу Фурреру с просьбой «поделиться» войсками. Рекрутингом занялся полковник Йохан Зульцбергер. Однако тогдашнее правительство Швейцарии было насквозь коррумпировано. С англичан потребовали по 200 фунтов за одного рекрута. Вскоре в швейцарской и французской прессе разразился громкий скандал: оказалось, Зульцбергер и Фуррер предлагали рекрутам… по 5 фунтов. Учитывая, что англичане хотели нанять 15 000 солдат, выходило, что ловкие парни решили положить себе в карман ни много ни мало почти 3 млн фунтов стерлингов!

В результате этой некрасивой истории кантоны наложили запрет на вербовку. Англичане успели завербовать только 3000 швейцарцев, которые составили особый Швейцарский Легион. Обошлись эти рекруты английской казне в 235 000 фунтов стерлингов.